Онлайн книга «Самые страшные каникулы»
|
Близко-близко. Почти как в машине. — Какие куклы? — нетвердо проговорила она. — Вот эти, — показал Алекс. Да ведь и в самом деле! Юля даже не заметила, что застыла перед лотком, на котором были разложены старые, потертые и сломанные куклы. Юля испуганно огляделась. На счастье, никаких детей в убогой одежонке видно не было. И угораздило же ее остановиться возле этого лотка! Алекс подумает, что она еще совсем маленькая дурочка. Ну почему он не обнаружил Юлю около лотка с книгами или дисками?! Или с красивой бижутерией?! — Нет, я уже вышла из того возраста, когда в куклы играют, — сказала она презрительно. — А я нет, — весело ответил Алекс, — я не вышел. Мне очень нравятся старые куклы. Правда, только те, которые изображают мальчишек. Ты, кстати, не замечала, что кукол-девчонок и женщин гораздо больше? Мальчишек, а тем более взрослых мужчин вообще не найдешь. — Ну, есть Кен, который вместе с Барби, — сказала Юля. — Кен! — презрительно воскликнул Алекс. — Разве это мужчина?! — Вон мужчина, смотри! — воскликнула Юля, увидев среди развала большую деревянную куклу с тряпичными ногами. На кукле был двухцветный, красный с зеленым, потертый и кое-где порванный мундир с белым плоеным воротником. Ноги обтянуты рваными красными кюлотами. На одной ноге надет черный кожаный сапожок-ботфорт, другая оканчивалась грязной культяпкой. Руки тоже были беспалые, с грязными культями. Черная шляпа-двууголка с отломанной кокардой плотно натянута на деревянную, потрескавшуюся от времени голову. На круглом лице кое-где облупилась краска, отчего один глаз выглядел подслеповатым, а рот покривился, и только щеки полыхали неестественно красным пятнистым румянцем. — Мадемуазель права, — любезно сказал толстый дядька, продававший кукол, а заодно и какие-то столярные инструменты. — Это и впрямь мужчина. Это жандарм Флажоле! Юля вспомнила, что однажды, во время прогулок по Елисейским Полям, Лиза и Таня в каком-то сквере показали ей балаганчик под названием «Guignol» — «Гиньоль»: французский кукольный театр. На стенах балаганчика были нарисованы персонажи: сам Гиньоль, его жена Мадлона, еще какие-то куклы, а среди них — жандарм Флажоле. Алекс осмотрел куклу: — Сколько вы за него хотите? Толстяк поглядывал нерешительно, словно раздумывал, называть цену пониже или повыше. — Пять евро, — наконец сказал он. — Всего? — удивился Алекс. — Пожалуйста. Торговец взял деньги с унылым вздохом. Видно, был огорчен, что запросил слишком мало! — Мсье, — сказал Алекс, — я ищу старинную военную форму… Может, кто-нибудь продает, не знаете? И он положил на лоток еще одну бумажку в пять евро. Торговец сразу повеселел. — Идите по верхней дороге, — посоветовал он. — В самом конце — фургончик с колбасами и сырами. Около него всегда сидит седой, загорелый до черноты коротышка. У него много чего есть, наверное, найдется и то, что вы ищете. — Спасибо, мсье! — воскликнул довольный Алекс. Потом он помахал Юле, сказал: — Ну, до скорой встречи! — и быстро пошел к верхней дороге. Юля только вздохнула, глядя ему вслед. Почему-то она надеялась, что Алекс позовет ее с собой. Хотя с чего это вдруг? — Может быть, и мадемуазель выберет себе что-то? — спросил торговец с сочувственным видом. — Спасибо, мне ничего не надо, — буркнула Юля, стыдясь, что он видел, как от нее сбежал Алекс. Настроение ужасно испортилось. — А, вот ты где! — подбежали к ней Лиза и Таня. — Пошли скорей, там мороженое продают. И «ром-разан» есть. А ты не видела, куда пошел Алекс? — Нет, — буркнула Юля и покосилась на торговца. Он-то знает, что она врет! Но тут же сообразила, что Лиза и Таня говорили с ней по-русски, и торговец явно ничего не понял. Врать при нем можно было безбоязненно. Но себе-то не соврешь… — Пошли, пошли! — торопили сестры. — Погодите, — вдруг сказал торговец и принялся шарить в невообразимой мешанине своих игрушек. — Я правильно понял, мадемуазель русская? — Да, — кивнула Юля. — А что? — Вот… вот, возьмите, — торговец протянул ей на широкой толстой ладони маленькую красную звездочку с серпом и молотом. Такие звездочки Юля видела в кино про войну. Их носили на пилотках советские солдаты. Может быть, раньше и эта звездочка принадлежала какому-то солдату, она была потертая, облупленная… — Это вам на счастье, — сказал торговец. — На счастье и на победу! И подмигнул. Юля смущенно поблагодарила и спрятала звездочку в карман шорт. — Кого это ты должна победить? — изумленно спросил Лиза. — Сама не знаю, — глядя на нее честными-пречестными глазами, ответила Юля. На самом деле она знала. Торговец пожелал ей победы над Алексом! И счастья в любви! Вот было бы здорово… * * * Солдат не слишком беспокоился о птице. Если она минувшей ночью нашла, где укрыться от солнечного света, значит, сумеет спрятаться и теперь. Через отверстия зрачков статуи он наблюдал дневной мир и только изумлялся, сколь этот мир был прекрасен. Как же долго он был всего этого лишен! Смотрел бы да смотрел на шевеленье листвы под ветром, на полет бабочек и пчел… Солдат жалел только об одном: что статуя, в которой он укрылся, не находится в каком-нибудь бойком месте. Тогда солдат мог бы видеть живую человеческую жизнь этой деревни — деревни, где он когда-то погиб. Она была совершенно не похожа на ту далекую деревеньку, где он родился, не похожа и на город, где прошла его юность, где он учился и работал, женился, откуда ушел на фронт. И все же он полюбил эту чужую деревню, полюбил ее жителей. Он хотел увидеть, какими они стали после войны. Если бы статуя стояла где-нибудь, например, на площади, возле мэрии, то мимо проезжали бы автомобили, проходили люди, пробегали дети, и среди них, возможно, оказалась бы девочка, которую они с птицей спасли минувшей ночью… Его родная девочка! Однако единственным человеком, которого солдат пока что мог видеть, оказался все тот же парень со смешными разноцветными волосами — Жибе, который построил спасительный кабан. Жибе с самого раннего утра бродил по саду и красил фигуры, которые там стояли. На длинной палке переносил с места на место ведерки с краской и неторопливо, заботливо размалевывал аиста, черепаху и фигуру Золушки. Жибе покрасил ее платье в белый цвет, а волосы сделал золотыми. А кого же изображает статуя, в которой нашел укрытие он, солдат?.. |