Онлайн книга «Сила и слава»
— Пятнадцать песо? — Нищий поторопился объяснить, что этот человек хочет купить и немножко вина, и бренди. Сидя на постели, они стали яростно торговаться вполголоса. Губернаторский брат сказал: — Вино трудно достать. Бренди две бутылки я тебе дам. — Одну бренди, а вторую… — Это лучшее бренди. Из Веракруса. — Но я пью вино… Если бы вы знали, как мне хочется вина… — Вино я получаю по дорогой цене. Сколько ты можешь еще заплатить? — У меня осталось всего-навсего семьдесят пять сентаво. — Тогда бери бутылку текилы. — Нет, нет. — Ну, давай еще пятьдесят сентаво. Бутылка большая. — Он снова начал копаться в тюфяке, вытаскивая оттуда солому. Нищий подмигнул человеку в поношенной одежде и показал, будто откупоривает бутылку и наливает вина в стакан. — Вот, — сказал губернаторский брат. — Хочешь — бери, хочешь — нет. — Возьму, возьму. Губернаторский брат сразу оставил свой грубый тон. Он потер руки и сказал: — Вечер какой душный. Дожди в этом году, наверно, рано начнутся. — Не окажет ли мне ваше превосходительство честь выпить бренди в ознаменование моей покупки? — Ну что ж… можно. Нищий отворил дверь и крикнул, чтобы принесли стаканы. — Давно я не пил вина, — сказал губернаторский брат. — Для тоста оно, пожалуй, больше подходит. — Конечно, — сказал человек в поношенной одежде. — Как вашему превосходительству будет угодно. — С мучительным беспокойством он смотрел, как бутылку откупоривают. Он сказал: — Если позволите, я лучше выпью бренди, — и заставил себя улыбнуться кривой улыбкой, глядя на убывающее в бутылке вино. Сидя на кровати, все трое чокнулись; нищий пил бренди. Губернаторский брат сказал: — Это вино моя гордость. Прекрасное вино. Самое лучшее — из Калифорнии. — Нищий подмигнул, сделал знак рукой, и человек в поношенной одежде сказал: — Еще стаканчик, ваше превосходительство, и могу ли я порекомендовать вам… бренди. — Бренди хорошее, но я все-таки выпью вина. — Они наполнили свои стаканы. Человек в поношенной одежде сказал: — Я хочу взять вино домой… угощу свою старушку. Она любит пропустить стаканчик. — И правильно делает, — сказал губернаторский брат, осушая свой стакан. — Значит, у тебя есть старушка? — У всех у нас есть. — Ты счастливчик. Моя умерла. — Его рука потянулась к бутылке, схватила ее. — Иной раз тоскую по ней. Я звал свою «дружок». — Он наклонил бутылку над стаканом. — С твоего разрешения? — Пожалуйста, ваше превосходительство, — уныло проговорил человек в поношенной одежде и сделал большой глоток бренди. Нищий сказал: — Старушка и у меня есть. — Ну и что? — оборвал его губернаторский брат. Он откинулся к стене, и кровать под ним скрипнула. Он сказал: — Я всегда говорю, женское влияние благотворнее мужского, женщина склоняет нас к миру, добру, милосердию. В годовщину смерти моей старушки я хожу на ее могилу — с цветами. Человек в поношенной одежде чуть не икнул, но сдержался из вежливости. — Если бы я тоже мог… — Но ты же сказал, что твоя мать жива. — Я думал, вы говорите о своей бабушке. — Что я могу о ней сказать? Я ее даже не помню. — Я тоже. — А я помню, — сказал нищий. Губернаторский брат сказал: — Ты слишком много болтаешь. — Может, послать его, чтобы завернул бутылку? Как бы меня не увидели с ней. Я не хочу подводить ваше превосходительство. — Подожди, подожди. Куда нам торопиться? Ты здесь желанный гость. Все, что есть в этой комнате, все к твоим услугам. Выпей вина. — Пожалуй, бренди… — Тогда с твоего разрешения… — Он наклонил бутылку и пролил немного вина на одеяло. — О чем это мы говорили? — О наших бабушках. — Нет, не о них… Я свою даже не помню. Самое первое мое воспоминание… Дверь отворилась. Хозяин сказал: — Начальник полиции поднимается по лестнице. — Прекрасно. Проведите его сюда. — А это ничего? — Конечно. Начальник хороший человек. — Он сказал, обращаясь к своим собутыльникам: — Но на бильярде с ним держи ухо востро. В дверях появился коренастый мужчина в фуфайке, в белых штанах и с револьвером в кобуре. Губернаторский брат сказал: — Входи, входи. Как твои зубы? Мы тут говорим о наших бабушках. — Он резко сказал нищему: — Подвинься. Уступи место хефе. Хефе стоял в дверях, вид у него был несколько смущенный. Он сказал: — Так, так… — У нас тут небольшая пирушка. Может, присоединишься к нам? Сочтем за честь. При виде вина лицо у хефе сразу просветлело. — Ну что ж, стаканчик… пива всегда кстати. — Правильно. Налей хефе пива. — Нищий налил вина в свой стакан и подал его хефе. Тот сел на кровать и выпил, потом сам взял бутылку. Он сказал: — Хорошее пиво. Очень хорошее. У вас только одна бутылка? — Человек в поношенной одежде смотрел на него, застыв от волнения. — Увы, только одна. — Ваше здоровье! — Так о чем же, — спросил губернаторский брат, — мы говорили? — О вашем первом воспоминании, — сказал нищий. — Первое мое воспоминание… — не спеша начал хефе. — Но этот господин ничего не пьет. — Я выпью бренди — немножко. — Ваше здоровье! — Ваше здоровье! — Первое, что мне запомнилось более или менее ясно, это мое первое причастие. Ах, какой душевный трепет оно вызвало! Я стоял в окружении родителей… — Сколько же у тебя их было? — Двое, конечно. — Тогда они не могли тебя окружать, на это требуется по крайней мере четверо. Ха-ха! — Ваше здоровье! — Ваше здоровье! — И вот какая ирония судьбы. Мой тяжкий долг повелел мне присутствовать при расстреле того старика, священника — от которого я принял первое причастие. Не постыжусь признаться, но у меня лились слезы. Я утешаю себя тем, что он, вероятно, причислен к лику святых и молится за нас. Не каждый заслужил заступническую молитву святого. — Неисповедимы пути… — Да, жизнь — это загадка. — Ваше здоровье! Человек в поношенной одежде сказал: — Стаканчик бренди, хефе? |