Книга Ведомство страха, страница 25. Автор книги Грэм Грин

– Но они ее не признают.

– Кто? Миссис Беллэйрс и каноник Топлинг?.. – Все было слишком сложно, у него не было больше сил бороться. Он сел в кресло – в этом эрзац-доме полагались кресло и кушетка.

– Каноник Топлинг – человек хороший, – сказала она и вдруг улыбнулась. – Но мы говорим такую чушь!

– А вы скажите брату, чтобы он обо мне больше не беспокоился. Я сдаюсь. Пусть убивают, кого хотят, – я выхожу из игры. Уезжаю.

– Куда?

– Неважно. Они меня не найдут. Я знаю такое место… Но им и не к чему меня искать. По-моему, они боялись, что я их найду. Теперь уж я, наверно, никогда не узнаю, в чем там было дело. Кекс… и миссис Беллэйрс.

– Они – плохие люди, – решительно сказала Анна и словно расправилась с ними этой простой фразой. – Я рада, что вы уезжаете. Нечего вам в это вмешиваться. – И, к его удивлению, добавила: – Я не хочу, чтобы вас снова заставили страдать.

– Как же так?! – удивился он. – Вы же все про меня знаете. Вы наводили справки. – И он повторил за ней ребяческие слова: – Я тоже плохой человек.

– Ах, мистер Роу. Сколько я навидалась плохих людей там, откуда приехала! А вы не такой, у вас не те приметы. Вы слишком мучаете себя тем, что было и прошло. Говорят, в Англии – справедливый суд. Что ж, они вас и правда не повесили… Ведь убийство было из жалости, об этом писали даже газеты.

– Вы читали газеты?

– Да, все до единой. И даже видела фотографии. Вы прикрыли лицо газетой… – Он слушал ее с немым удивлением. Никто с ним так открыто об этом не разговаривал. Ему было больно, но это была та боль, которую чувствуешь, когда льешь йод на открытую рану, такую боль можно стерпеть. – Там, откуда я приехала, я видела много убийств, но ни одно из них не было убийством из жалости. Не мучайте себя. Дайте себе волю.

– По-моему, нам надо решить насчет мистера Траверса…

– Уходите, вот и все.

– А что будете делать вы?

– Я тоже уйду. Я тоже не хочу попадать в беду. Но Роу сказал:

– Если они ваши враги, если они вас обидели, я останусь и поговорю с мистером Траверсом.

– Да нет же, – сказала она. – Это не мои враги. Это ведь не моя родина.

– Кто же они такие? – спросил Роу. – Не понимаю. Они ваши или мои соотечественники?

– Такие, как они, есть повсюду. – Она протянула руку и несмело дотронулась до его руки, словно хотела проверить, какой он на ощупь. – Вы думаете, что вы плохой, но вы просто не могли видеть мучений. А они сколько угодно могут смотреть, как мучаются люди, и им ничего. Им все равно.

Он мог бы слушать ее часами; ему стало жаль, что он должен убить себя, но у него не было выбора. Разве что он предоставит сделать это палачу.

– По-видимому, если я дождусь мистера Траверса, он выдаст меня полиции.

– Я не знаю, что они сделают.

– А этот маленький ловкач, торгующий книгами, видно, тоже в этом замешан. Сколько же их?

– Ужасно много. И с каждым днем все больше.

– Но почему они знали, что я останусь, когда принесу книги? – Он взял ее за руку, за маленькую худую кисть, и грустно спросил: – А вы, неужели вы тоже с ними?

– Нет, – сказала она просто, не вырывая у него руки и констатируя факт. У него создалось впечатление, что она не лжет. У нее, быть может, хватает разных пороков, но не этот, самый вульгарный из всех.

– Я и не думал, что вы с ними, – сказал он, – но тогда… тогда, значит, они хотели, чтобы мы оба очутились здесь… Они хотят зла нам обоим.

– Ох! – воскликнула она, словно он ее ударил.

– Они знали, что мы задержимся, будем разговаривать, объяснять, как очутились здесь… Они хотят зла нам обоим, но вами полиция не интересуется. – Он воскликнул: – Вы сейчас же уйдете отсюда вместе со мной.

– Хорошо.

– Если еще можно уйти. Они, кажется, умеют рассчитать время. – Он пошел в переднюю, тихонько отодвинул засов, приоткрыл дверь, бесшумно закрыл ее снова. – Как легко заблудиться в этой гостинице, в ее бесконечных переходах.

– Да?

– Но мы не заблудимся. Там в конце этого коридора нас кто-то поджидает. Стоит спиной. Лица не видно.

– У них все предусмотрено, – сказала она.

Роу почувствовал, что в нем опять просыпается бодрость. Несколько часов назад он решил, что сегодня умрет, но теперь он знал, что этого не будет, он останется жить, потому что кому-то нужен. Ему уже больше не казалось, что он просто влачит по свету стареющее бесполезное тело.

– Голодом им нас не уморить. А войти сюда они не смогут. Разве что через окно.

– Нет, я смотрела. В окно они не влезут. Под ним двадцать футов гладкой стены.

– Значит, нам остается сидеть и ждать. Мы можем позвонить в ресторан и заказать обед. Уйму разных блюд и вино. Пусть Траверс платит. Начнем с сухого хереса.

– Хорошо, если бы мы были уверены, что обед принесет настоящий официант.

– Вы тоже умеете все предусмотреть, – сказал он. – Это у вас европейская выучка. Что же вы советуете?

– Позвоните портье, мы его знаем в лице. Пожалуйтесь на что-нибудь, потребуйте, чтобы он пришел сюда сам, и тогда мы уйдем вместе с ним.

– Вы правы. Так мы и сделаем.

Он поднял портьеру, и она пошла за ним,

– А что вы ему скажете?

– Не знаю. Придумаю. По вдохновению. – Он поднял трубку и стал слушать. – По-моему, телефон не работает. – Он подождал еще две минуты, но телефон был мертв.

– Мы и правда в осаде, – сказала она. – Интересно, что они задумали. – Оба они не заметили, что держатся за руки, словно их застигла темнота и теперь надо ощупью искать дорогу.

– С оружием у нас небогато, – сказал он. – Теперь дамы не носят шляпных булавок, а единственный нож, который был у меня, наверно, в руках полиции. – Они вернулись, держась за руки, в маленькую гостиную. – Давайте хотя бы не мерзнуть, включим камин. Тут так холодно, что, кажется, вот-вот поднимется вьюга, а за дверью нас стерегут волки.

Она отпустила его руку и присела на корточки у камина.

– Не зажигается, – сказала она.

– Надо опустить монетку в шесть пенсов.

– Я опустила целый шиллинг. – Было холодно, и в комнате быстро темнело. У обоих сразу возникла одна и та же мысль. – Попробуйте включить свет. – Однако рука его уже повернула выключатель. Света не было.

– Нам будет очень холодно и очень темно, – сказал он. – Мистер Траверс не очень-то заботится о наших удобствах.

– Ой, мне страшно, – прошептала мисс Хильфе, по-детски прижав руку ко рту. – Нехорошо так говорить, но мне страшно. Я боюсь темноты.

– Они ничего не могут с нами сделать, – сказал Роу. – Дверь на запоре. Они не посмеют ее взломать. Это приличный отель.