Онлайн книга «Балканы»
|
Батя с глухим стуком поставил скамью на пол. Францисканец танцующим шагом подошел к мертвому гайдуку, поднял его саблю и осмотрел лезвие, критически покачав головой. Челядь молча таращилась на Влада и облепленного бараньими кишками боярина. — Пошли вон, — приказал Влад. — Чтобы никого на пути не попадалось! Переглядываясь, боярские слуги стали отступать. Обеденный зал опустел, только стонал в углу, держась за живот, ушибленный Батей гайдук. — Заткнись, — посоветовал ему Батя. — А то еще раз приложу, только по голове. — Что дальше-то? — осторожно спросил Красномордый. От него дурно пахло, не иначе, обделался с перепугу, подумал князь. — Дальше мы выйдем из дому, ты велишь своим людям подать повозку и выпустить нас со двора. А как отъедем подальше, я тебя отпущу. Если погони, конечно, не будет. А ты прикажешь, чтобы ее не было. Так, Мирон? — Ты ж меня не отпустишь. Зарежешь. — Слово даю. Коли понадобится, я до тебя и потом доберусь. — Слова мало, — возразил боярин. — На медальоне поклянись. — На каком еще медальоне? — На том, что у тебя на шее висит. Дракон. Владу не понравилось, что Красномордый знал о Драконе, но делать было нечего. Не убирая стилета от жирной шеи боярина, Влад свободной рукой нашарил за воротом медальон, извлек его и сказал: — Клянусь, что отпущу тебя, как только пойму, что за нами нет погони и нам ничего не угрожает. — Теперь верю, — буркнул боярин. — Дай хоть рожу оботру от кишок этих чертовых… — А портки переменить тебе не надо? — ехидно уточнил Батя. — Больно дух от тебя нехороший. — Не надо. — Красномордый вытерся расшитым рушником и бросил его на пол. — Я тебе не дитенок, чтобы в портки валить с перепугу. Так, воздух малость попортил от неожиданности. Батя хохотнул. — Идемте, — сказал Влад Дракул. — И чтобы без шуточек, боярин! — Да понял я, понял, — вздохнул Мирон. Боярские людишки тоже понимали, что жизнь их господина висит на волоске. Случись с ним что по их вине, сыновья Красномордого, которых сейчас дома, на беду, не было, по голове не погладят. Поэтому дворня быстро запрягла лошадей в большую четырехколесную повозку-каруцу и боязливо смотрела, как беглецы грузятся в нее. Принесли неподвижного Пантилимона, уложили поудобнее на сено. Покойника решили с собой не брать — если вдруг придется уходить пешком, не на плечах же тащить его… Мирон пыхтел, боясь лишний раз пошевелиться — стилет Влада по-прежнему упирался ему в горло. На всякий случай францисканец связал боярину руки. Батя взял вожжи, чмокнул и крикнул: — Ну, пошли!! Повозка проехала через торопливо распахнутые ворота и двинулась по дороге к лесу. Позади тревожно переговаривалась челядь. Вскоре ярко освещенный дом Красномордого остался позади, и над повозкой нависли густые ветви деревьев. — Видишь, никто за нами не поехал, — сказал боярин. — Ты меня далеко не вези, мне ж ногами возвращаться, а я немолод, да и тяжел… — Ничего, дойдешь, — жестко ответил Влад. — Моя воля, я бы тебя на ремни порезал, да ты хитер — на драконе поклясться выдумал. — Поживи с мое… — с гордостью произнес Красномордый и умолк. — Чем ты гайдуков-то положил? — поинтересовался у монаха Батя, правящий лошадьми. — Я и не разглядел. — Вот, — францисканец показал металлическую звездочку с остро наточенными краями и отверстием посередине. — У меня в сапогах есть потайные карманы, а в них — сюрикены. — Сюрикен… Занятная штука… Ловко ты, — похвалил Батя. — Я такого и не видал… Откуда ж оно? — Издалека, — коротко ответил фра Бернардо. Он сложил руки на груди, устроился поудобнее рядом с лежащим Пантилимоном и, казалось, задремал. Повозка ехала и ехала по ночной дороге. — Глупость мы сделали, — ворчал старый гайдук. — Надо было жратвы с собой взять, а то я толком и перекусить-то не успел… Хорошо хоть сабли прихватили, хоть и дерьмо, а не сабли. — Наши некогда было искать. И со жратвой некогда возиться. Дома наешься. — Когда-то еще дома будем, — вздохнул Батя. Без остановок они тащились до самого рассвета. Когда сквозь кроны деревьев стало пробиваться солнце, а на обочинах заблестели капли росы, повозка остановилась. Мирон Табара, не сомкнувший глаз, встревожено спросил: — Чего это мы, господарь? — Отпустить тебя хочу, — сказал Влад, подталкивая боярина. Тот выбрался из повозки, с трудом переставляя затекшие ноги. — Повернись спиной, руки тебе освобожу, — сказал Влад. Красномордый повернулся. Влад одним взмахом стилета рассек веревку, потом еще двумя быстрыми движениями перерезал подколенные сухожилия боярина на обеих ногах. Толстяк с воплем повалился в траву и принялся кататься, причитая. — Я не соврал тебе и не нарушил клятвы, — с ухмылкой глядя на него, напомнил Дракул. — Ты на свободе. Можешь отправляться домой. — Перевяжи меня хотя бы! — молил Красномордый. — Я же кровью истеку! — Сам справишься. От рубахи клок оторви, и все дела, — деловито посоветовал Батя, который с одобрением наблюдал за происходящим. — Господарь даже вены не задел. Ползи себе, авось и вправду доползешь. Влад запрыгнул в повозку и велел: — Поехали. Позади раздавались крики боярина, пока совсем не пропали. Францисканец открыл глаза и заметил: — Жестоко, но верно. — Что с твоей раной? — Все хорошо. Я же сказал — излечить ее очень просто. — И ты уверен, что способен излечить моего сына? — Да, князь. — И как же, если не секрет? Монах помолчал. — Позволь мне вначале спросить, что за медальон, на котором боярин просил тебя поклясться? — Вот, — Влад показал ему дракона и быстро спрятал за ворот. Фра Бернардо удовлетворенно кивнул. — Отчего-то мне кажется, что это явления одного порядка, — сказал он и из неприметного тайника под нагрудником извлек металлическую фигурку крысы. — Вот что лечит. Это убило гниль в моей ране и, надеюсь, сможет излечить твоего сына, князь. — Излечить или повернуть вспять черное колдовство? — Я полагаю, что дело тут не в колдовстве, князь, — с сомнением произнес францисканец. — Чаще всего магия и алхимия подразумевают под собой вполне обычные вещи. Ученые люди посрамили не одного шарлатана, как и святая инквизиция. Хотя я сам себя опровергну, потому что предмет, который я тебе показал, к науке никакого отношения не имеет. Я сам не представляю, как он действует… |