Онлайн книга «Рубеж Империи: Варвары. Римский орел»
|
– Знаю. А вот о таком эдикте слышу в первый раз. А поскольку ты о нем знаешь и не сообщил о нем мне, то, выходит, это ты виноват в нарушении эдикта. – Ты спятил! – Трибун подскочил. – Этот эдикт составлен не для каких-то там младших кентурионов! – Ты это сказал, не я, – заметил Черепанов. – Старший кентурион свидетель: ты только что снял с меня ответственность за нарушение эдикта. Не знаю, правда, есть ли у тебя право самостоятельно толковать императорский эдикт, – невинно добавил он. – Замолчи! – Трибун побагровел от ярости. – Феррат! Отобрать у него регалии и заключить в карцер! Не позднее чем завтра я буду судить его, и, клянусь Марсом-Мстителем, он получит по заслугам! – Я не стану этого делать! – сказал Феррат. Удлиненное лицо трибуна стало и вовсе морковного цвета. – Ты отказываешься выполнить приказ?! – прошипел он. – Как ты смеешь? Тоже хочешь в карцер, Феррат? – Я не стану это делать, Петроний, – буркнул старший кентурион. – Хочешь отправить меня в карцер – отправляй. – Он не рискнет отправить тебя в карцер, – спокойно произнес Черепанов. – Он – паскудный пес, который брешет из-за забора. Не делай этого! – предупредил он взбешенного латиклавия, схватившегося за меч. – Или я тебя убью. – Подполковник положил ладонь на рукоять своей спаты. – Он не арестует тебя, Феррат! Он даже меня не арестует. Потому что он не легат, а только латиклавий. И кентурионом меня поставил не он, а Максимин. – Еще как арестую! – заорал Магн. – Эй, охрана! Живо ко мне! – Возьмите этого преступника! – Латиклавий указал ворвавшимся легионерам на Черепанова. – В карцер его, в кандалы, живо! Стражники окружили Черепанова. – Отдай оружие, Череп, – произнес командовавший ими опцион. – Лучше отдай по-хорошему, ладно? Черепанов поглядел на Феррата. Тот молчал. – Ладно, ребята, – сказал Черепанов. – Не драться же мне с вами в самом деле. Из-за всякого дерьма. Вот мой меч. – Тебе не жить, Череп! – бросил ему вслед Магн. – Завтра я буду тебя судить! Тебе не жить, так и знай! Трибун был уверен в том, что говорил. И у него были основания быть уверенным. Геннадий об этом знал, но твердо верил в свою удачу. До сих пор эта дама его не подводила. Хотя имела склонность являться в самый последний момент. Глава десятая
Бунт Лагерный карцер мало чем отличался от гауптвахты в современной Черепанову армии – квадратный сарай с узкими окнами под самой крышей, с «предбанником», в котором располагалась охрана. У Черепанова забрали доспехи и регалии, включая перстень кентуриона, но шнурки и ремень оставили. И деньги тоже. Изъятое имущество сложили в отдельный мешок и опечатали. Взамен выдали грязное шерстяное одеяло и подчеркнуто вежливо препроводили в «рабочее» помещение. Внутри было темновато. Но без труда можно было различить еще двоих заключенных. Совсем немного, если учесть общую численность легиона. – Ты кто? – спросил один из них, немолодой уже мужик, густо обросший щетиной. – Череп, – лаконично ответил Геннадий. Другой штрафник, помоложе, гаденько захихикал… И тут же схлопотал от старшего сочную затрещину. – Присядь. – Старший махнул рукой на скамью. – Слыхал о тебе. За что? – С латиклавием не поладил. – Понятно. – А я с увольнения опоздал! – сообщил молодой. – На трое суток. И чего теперь? – Десять ударов, – сказал Черепанов. – И месячное жалованье. Если сам пришел. – Сам-сам. А бить кто будет? Свои или… – Заткнись, – уронил старший, и младший заткнулся. – Вижу, устал? – Двенадцать часов в седле. – Ясно. Ну отдохни. Ты, дай-ка свое одеяло. – Да ты что, Хрис! – завопил молодой. – Цыть! – Да ладно, у меня есть, – запротестовал Черепанов. – Ничего, он мне его еще вчера в кости проиграл, – усмехнулся старший. – Поспи, уважаемый. Сон слаще, когда тепло, а ночи нынче прохладные. Черепанов спорить не стал. Взял второе одеяло, улегся на доски и мигом уснул. Утром их всех разбудила стража. Завтрак. Никаких разносолов: по куску грубого хлеба с отрубями да по кружке воды. Вчерашний завтрак был не в пример качественнее. Но Черепанов съел все. Правило номер раз: ешь, что дают, и спи, когда удается. Сквозь прорези у потолка пробивался утренний свет, и у Черепанова появилась возможность получше разглядеть своих «сокамерников». «Молодой» и оказался молодым – тощим мальчишкой лет семнадцати. Видно, только-только завербованным. Старший, Хрис, костлявый, жилистый мужик. Речь мягкая, но в глазах – волчья тоска. – Не думал, что буду тут с самим Черепом сидеть, – произнес он. – Что ж ты такого сделал, что наш алополосный [164] Магн тебя сюда засадил? – Германскую шайку побил. А потом повесил тех, кто уцелел. – Большая шайка? – Сотни полторы. – А у тебя сколько было? – Моя кентурия. И турма вспомогательных. – Неплохо! – Хрис присвистнул. – Так тебя награждать положено. За что же в карцер? – Нарушение императорского эдикта. Пленных варваров не вешать, а вербовать на римскую службу. А буде не согласятся – с почетом провожать домой. – Да уж… Не повезло тебе, кентурион. За такое штрафом не отделаешься. Фракиец-то когда приедет? – А кто его знает. – Плохо твое дело. Еще хуже моего. – А твое – какое? – Кентуриону своему по морде врезал. – Ого! – Да терпение мое кончилось. Изводил он меня. Ну, тоже понятно. Баба от него ко мне ушла. А он как узнал – так с тех пор мне никаких увольнительных. И работа самая грязная. И чуть что – палкой. Ходил первому жаловаться – еще хуже стало. – Хрис махнул рукой. – Это у тебя, слыхал, в кентурии все по чести, а у нас в пятой когорте все повязаны. И все из легионеров деньги тянут, порви их Кербер! Прорвы ненасытные… Черепанов промолчал. Что тут скажешь. Ударить старшего по званию – преступление первого разряда. Жаль. Мужик вроде неплохой… Дверь распахнулась. На пороге стоял сам префект лагеря [165] Митрил по прозвищу Скорпион. Высокий, совершенно седой мужчина. Старый служака, бывший примипил. |