Книга Растревоженный эфир, страница 49 – Ирвин Шоу

— Как? Уволив его? — Миссис Покорны невесело рассмеялась. — Так вы помогаете людям?

— Это не его вина, — вступился за Арчера Покорны. — Ему приходится выполнять приказы. Он мой друг.

Арчер осознавал, что слово «друг» являлось для Покорны талисманом и он хватался за него, как ребенок, ложась в кровать, хватается за плюшевую игрушку.

— Если он друг, почему не может оставить тебя в программе? Он тебе это объяснил?

— Это ему не под силу. — Покорны наконец-то поднял голову. — Иммиграционная служба снова взялась за меня. Он меня предупредил.

— Ага… — Широкое лицо миссис Покорны перекосила гримаса презрения, когда она повернулась к Арчеру. — Они поручили эту грязную работу вам. Вы — их инструмент.

— Послушай, Диана, негоже так говорить с мистером Арчером.

Миссис Покорны шагнула к гостю, не обращая внимания на мужа.

— Твоему другу не приходила в голову мысль побороться за тебя, не так ли? Его дружба не заходит столь далеко. Он не шевельнет и пальцем, чтобы предотвратить твою высылку в страну, где твои родители приняли мученическую смерть?

— Я видел от него только добро, Диана, — бормотал Покорны. — Он очень хороший человек, очень честный и прямой.

— Я в это поверю, — миссис Покорны сверлила взглядом Apчepa, — если он что-нибудь для тебя сделает.

— Я не знаю, что могу сделать, — ответил Арчер. Он словно взирал на происходящее со стороны, не испытывая никаких эмоций, не принимая в действе никакого участия. Он видел, что миссис Покорны обладает редким даром убивать остатки сочувствия. — Все это очень сложно.

— Сложно! — фыркнула миссис Покорны. — Такие люди, как вы, всегда найдут повод отойти в сторонку. Знаю я вашего брата, мистер Арчер. Прикидываетесь, что хотите помочь, кажетесь честными и верными, но всегда находите способ вильнуть хвостом, стоит вам почувствовать, что пахнет жареным. Я все о вас знаю. Ни на что не годные слабаки, всегда готовые поззолить боссам использовать вас. Вы с лихвой отрабатываете свое жалованье: лижете им сапоги, бросаетесь на пол, чтобы они вытерли о вас ноги. А теперь боссы хотят выгнать из страны творческих людей, хотят заткнуть рот тем, кого невозможно выгнать, и вы — первые, кого они выбирают для этой грязной работы… — Она величественно повернулась к Покорны и простерла руку в сторону Арчера. — Такой вот у тебя хороший друг, этот мистер Арчер.

— Миссис Покорны, — риторика дамы нисколько не тронула Арчера, — если вы сойдете с первой страницы «Дейли уоркер», возможно, мы сможем поговорить по существу.

— Пожалуйста, Диана… — Покорны встал, коснулся локтя жены, которая вновь повернулась лицом к Арчеру. Она резко сбросила руку композитора.

— Что еще я могла от вас услышать? — вопросила она. — Ничего другого я и не ожидала. Одно слово правды — и вы прибегаете к своему стандартному аргументу: «Красные! Красные!»

— Не так громко, пожалуйста, — прошептал Покорны, испуганно оглядываясь, словно боялся, что сквозь стены полезут секретные агенты. — Пожалуйста, не обязательно так кричать…

— Бесполезно. — Миссис Покорны еще повысила голос. — Иной раз я тешу себя напрасными надеждами… Ну вот, думаю я, наконец-то умные люди вроде вас сообразят, что к чему, станут ответственными гражданами, способными принимать необходимые решения. Но вы не выдерживаете проверки жизнью, и я понимаю, что вновь мои надежды были напрасными. Пользы от вас ноль. Вы тяжелой гирей висите на будущем страны. И в конце концов всегда оказываетесь в лагере врага. Поэтому в итоге нам не останется ничего другого, как уничтожить и вас, и всех вам подобных, весь ваш класс.

— Диана… — пробормотал Покорны.

— Вырезать! — выкрикнула она. — Только хирургия! Никакой терапии!

— Диана! — Покорны схватил ее за руку, тряхнул. — Ты не понимаешь, что говоришь. Такого вообще говорить нельзя. Это неправильно. Это…

— А ты… — Миссис Покорны повернулась к мужу, ее взгляд переполняло презрение. — Ты иди в постель. Ты болен. Ты не способен даже вытереть себе нос. Если я позволю, ты будешь целовать сапог, который дал тебе пинка. Ты разочаровываешь меня. Я слушаю твою музыку и думаю, что ты великий человек. А потом я слушаю, что ты говоришь, и не понимаю, откуда берется такая музыка. Ты не человек. Ты червь. И самое ужасное состоит в том, что ты хочешь быть червем.

— Диана, дорогая… — В голосе Покорны слышался упрек, но он послушно пятился к двери спальни.

— Я иду спать. — Миссис Покорны направилась к той же двери. — И скажи этому человеку, что я больше не хочу видеть его в моем доме.

Она открыла дверь, перешагнула порог и захлопнула дверь за собой.

На несколько мгновений в гостиной повисла тяжелая тишина. Покорны теребил полотенце. Арчер рассеянно потер лысину. Бедный Покорны, подумал он, этот человек оказался между молотом и наковальней. На линии огня батарей всех армий. И каждое орудие наведено на позицию, удерживать которую у него нет ни малейшего желания.

— Что ж, Манфред. — Арчер подошел к композитору, похлопал его по плечу. От Покорны пахло луком и потом. — Я, пожалуй, пойду.

— Да. — Покорны смущенно поднял на него глаза. — Вы уж извините, что так вышло. Диана…

— Да ладно. — Арчер направился к выходу. Покорны засеменил следом.

— Я говорил вам о ней. Она фанатичка. У нее очень сильная воля, и от своих убеждений она никогда не отступит.

Арчер не мог не усмехнуться. Но он отвернулся от Покорны, чтобы тот ничего не заметил.

— Однако в ней есть и другая сторона, — продолжал композитор. — Она меня любит. Я не знаю более нежной женщины, чем Диана…

Естественно, перед мысленным взором Арчера возникла лежащая в постели чета Покорны. Пухлый недомерок-мужчина и женщина-дредноут с могучими руками… Это просто невозможно, одернул себя Арчер, нельзя об этом и думать.

— Она очень верная, — развивал свою мысль Покорны. — И очень тонко чувствует музыку. Она вернула мне самоуважение.

Просто удивительно, думал Арчер, какие слова находят люди, чтобы описывать случившееся с ними.

Покорны суетился вокруг Арчера, помог ему надеть пальто.

— Мистер Арчер, я хочу вас поблагодарить. За ваши хлопоты. За то, что навестили меня. Сказали мне правду. Как бы все ни обернулось, я это запомню.

Арчер вздохнул.

— Откровенно говоря, Манфред, — он посмотрел на композитора, — я не знаю, что мне удастся сделать. Если появится хоть какая-то надежда, я обязательно позвоню.

— Не волнуйтесь обо мне. Пожалуйста. — Покорны открыл ящик комода, достал оттуда пакет. — Я хочу сделать вам подарок, мистер Арчер. — Он застенчиво протянул пакет режиссеру. — Концерт для струнного квартета. Пластинка. Вышла две недели назад. Единственное мое произведение, записанное на пластинку в этой стране. Как-нибудь… когда у вас не будет никаких дел… вы можете ее прослушать.