Книга Буря, страница 42 – Джулия Кросс

— Тебе не кажется, что нужно немного притормозить?

— Не волнуйся, у меня много друзей в полиции Нью-Джерси.

Да, агент Майер, я в этом не сомневаюсь.

— А твою новую работу мы обсудим позже. Я думаю, именно из-за нее ты бросил школу?

— Мне показалось, что мы собирались обсудить это позже.

Отец еле слышно выругался и свернул направо так резко, что меня отбросило к окну.

— Причина в том, что мы богаты? Тебе для разнообразия захотелось почувствовать себя нормальным?

— Не совсем. Решил подцепить девушку, которая ни за что не стала бы встречаться с парнем с Манхэттена.

Он скосил на меня глаза:

— Что?

— Пап, я шучу.

Всю оставшуюся дорогу мы молчали, в основном потому, что отец вел машину, как настоящий секретный агент, и это пугало меня. Он должен обладать дипломатической неприкосновенностью или еще чем-то в этом роде, чтобы так гонять. Или быть уверенным, что сможет договориться с полицейскими. Если бы моя жизнь закончилась в бешеной гонке с участием полицейских машин и вертолетов — такой, что о ней сообщили бы по телевизору, во всем был бы виноват Адам.

Машина с визгом затормозила у больницы.

— Подожди в приемном покое, пока я припаркуюсь.

Отец пришел очень быстро, и мы направились к лифту. Он раскачивался на каблуках, пока я жал на кнопку нужного нам этажа.

— Мне казалось, что здесь есть что-то вроде нижнего уровня. Но на плане я его не вижу. Какой-то подземный этаж…

Я уже несколько недель занимался этим: делал небольшие намеки и смотрел на реакцию отца. Но пока никаких результатов это не принесло. Он очень хорошо умел маскироваться. Даже слишком хорошо.

— Понятия не имею. Думаю, если тебе действительно нужно это знать, ты можешь спросить в службе информации.

У лифта нас встретил пожилой мужчина с непослушными седыми волосами и круглым животом.

— Джексон, как ты?

— Не очень хорошо, доктор Мелвин.

— Мы сразу пойдем в отделение рентгенологии и сделаем тебе МРТ. Нужно посмотреть, что может вызывать эти боли… и обмороки, — сказал он.

Его голос звучал, как всегда, дружелюбно — так мог бы говорить дедушка или любимый дядя. Мы с Кортни любили приходить к доктору Мелвину, и каждый раз он засыпал нас подарками и конфетами.

— Я бы хотел, чтобы ты сделал Джексону магнитно-резонансную томографию всего тела, — сказал отец.

— Да, конечно.

Все аппараты в рентгенологии были мне хорошо знакомы. Даже закрытое пространство томографа уже не пугало меня. Я спокойно лежал и слушал непрерывное щелканье. Когда обследование закончилось, я одевался и через стекло наблюдал за комнатой для медицинского персонала, где находились отец с доктором Мелвином. Когда я натягивал рубашку через голову, Мелвин взглянул на листок с результатами исследований и тут же выронил его из рук.

С напряженным от волнения лицом отец поднял его. Когда они посмотрели на меня, я отвернулся. Я прождал минут пять, не меньше, прежде чем Мелвин пришел за мной и мы в полной тишине направились в смотровую. Вряд ли они могли открыть мне все свои секреты, но даже если бы я получил немного информации, эта затея оправдала бы себя.

Я сидел на кушетке и наблюдал за тем, как доктор рассматривает снимки моего мозга на большом плоском мониторе компьютера.

— Что-то не так? Я видел вас за стеклом.

Мелвин повернулся ко мне и натянуто улыбнулся:

— Ничего серьезного. Ни опухоли, ни гематомы.

— Тогда почему вы так взволнованны? — поинтересовался я.

Отец сначала расхаживал по комнате, а потом остановился и посмотрел на снимки.

— Мы не совсем уверены, в чем проблема.

Мелвин надел мне на руку манжету прибора для измерения давления и вставил в уши стетоскоп.

— У тебя низкое давление и обезвоживание.

— И поэтому вы так растерялись? — Мне очень нужно было получить ответы на все вопросы — мои и Адама, но сейчас они явно пытались обмануть меня.

Доктор Мелвин убрал стетоскоп в карман халата и посмотрел на отца, который едва заметно кивнул.

— Мне нужно задать тебе несколько вопросов, прежде чем я смогу поставить диагноз.

— Хорошо, — согласился я, немного подумав.

Мелвин показал в правый угол первого снимка.

— Вот эта зона была активна во время сканирования, что свидетельствует о том, что… возможно…

— Что? — спросил я, ухватившись за его слова.

— Ну, это необычно и может объяснить некоторые твои симптомы.

Как, например, то, что я попал в прошлое на два года назад и застрял в нем? Это считается медицинским симптомом?

— Это необычно и… отличается от других снимков моего мозга, которые вы делали?

— Да, — ответил отец.

— Может быть, причина в том, что я стал старше. — Даже… намного старше.

— Тебе когда-нибудь казалось, что ты… потерял память? — Я видел, что он очень осторожно подбирал последние два слова. — Не просыпался ли в каком-нибудь месте и не мог вспомнить, как там оказался?

— Да ладно, не пугайте меня.

— А как насчет зрительной памяти? Ты можешь дословно запоминать страницы из книг или, возможно, адреса, или карты? — спросил Мелвин.

— Я должен уметь это делать?

— С твоей генетикой такое возможно…

Отец громко закашлял.

— Извини, я имел в виду, что это возможно при активности этого участка мозга, — поправил сам себя Мелвин.

Хотелось бы сохранять полное спокойствие, чтобы осторожно подбирать слова, но сегодня это было невозможно.

— Что это за участок мозга? Не нужно считать меня полным идиотом, я ведь изучал анатомию и физиологию.

— Где? — одновременно спросили они.

О, боже! Это ведь было в колледже.

— Гм, это, скорее, был семинар. В течение одного дня… И, честно говоря, я оказался там, когда прогуливал тест по алгебре…

Отец повернулся и внимательно посмотрел на меня. Его лицо выглядело напряженным.

— Послушай, Джексон, — вдруг сказал он, — ты приемный ребенок. Как и Кортни, но это и так очевидно. Я никогда не рассказывал тебе об этом, но и повода серьезного не было. До сегодняшнего дня.

Мне было непросто изобразить потрясение. К тому же я практически не сомневался, что отец бросил эту бомбу, желая отвлечь меня после того, как Мелвин обмолвился о моей генетике. Он был большим специалистом по секретам и легко мог почувствовать, что я лгу. Поэтому я решил не притворяться, что я в шоке, а действовать по-другому: