Онлайн книга «Зеленый лик»
Сваммердам! Пфайль! Нет! Нет! Нет! Им не могла грозить беда. «Ха-дир, Вечное Древо рода человеческого, защищает их своими ветвями!» Разве не предсказал Сваммердам, что он переживет церковь св. Николая? Ведь есть же островки, подобные лужайке с цветущей яблоней, на которых жизнь заговорена от уничтожения и сохранилась для грядущих времен! Только теперь звук рухнувшего колокола достиг дома. Стены дома вздрогнули и загудели под натиском воздушных волн: однотонный оглушительный рев, от которого, подумал Хаубериссер, кости вот-вот рассы-пятся, словно хрупкое стекло, и на какой-то миг у него помутилось сознание. «И обрушилась стена города до своего основания, – послышался дрожащий голос Хадира Грюна. – Вот пробужденный из мертвых» [77] . Мертвая тишина. Потом закричал ребенок… Хаубериссер изумленно огляделся. Наконец он пришел в себя. Он узнал голые, лишенные всяких украшений стены своей комнаты, и в то же время это были стены храма, расписанные фресками с изображением египетских богов. И то и другое было реальностью. Он видел деревянные половицы и одновременно каменные плиты, устилающие пол храма, – два взаимопроникающих мира, они совершенно сливались и все же существовали сами по себе, как будто он бодрствовал и грезил в одну и ту же секунду. Фортунат коснулся рукой оштукатуренной стены, ощутил ее шероховатость и, однако, ничуть не сомневался в том, что его пальцы гладят высокую золотую статую, в которой он узнал богиню Исиду на ее величественном троне. Его обыденному человеческому сознанию сопутствовало какое-то новое, которое обогащало его восприятием нового мира, обволакивающего и преображающего старый и все же чудесным образом сохраняющего его. Все его чувства пробуждались как бы в удвоенном виде, подобно цветам из прорвавшихся почек. У него пелена с глаз упала, и как человек, который всю жизнь воспринимал мир в двух измерениях и вдруг обрел объемное зрение, он долго не мог постичь, что с ним произошло. Постепенно он понял, что прошел некий путь, это поприще есть цель сокровенного бытия всякого человека… И опять закричал ребенок. Разве не говорила Ева, что хочет стать матерью, когда воссоединится с ним?… При этой мысли его пробрала дрожь какого-то странного ужаса. А что держит в руках богиня Исида? Это же голенький живой младенец! Он поднял глаза и увидел улыбку на лице богини. Статуя шевельнулась. Фрески становились все живее и ярче, вокруг стояли священные предметы. И все это виделось настолько отчетливо, что Фортунат уже забыл, как выглядит комната, перед ним было только внутреннее пространство храма с красно-золотым сиянием фресок. Он завороженно смотрел в лицо богини, и постепенно оно становилось удивительно знакомым… Ева! Это была его Ева, а не статуя египетской богини, матери всего сущего. Он сжал ладонями виски, не смея поверить своим глазам. – Ева! Ева! – крикнул он во весь голос. Сквозь красочную роспись вновь проступили голые стены комнаты, богиня с улыбкой все еще восседала на троне, но совсем рядом с Фортунатом во всей своей безобманной жизненности появился как земное подобие небожительницы образ молодой, цветущей женщины. – Ева! Ева! – в безграничном восторге воскликнул он, заключив ее в объятия и покрыв поцелуями лицо любимой. – Ева! Они долго стояли, слившись в объятиях, у окна и смотрели на мертвый город. «Помогайте же вслед за мной возводить грядущим поколениям новое царство на обломках старого, – Фортунату казалось, что он слышит голос Ха-дира Грюна, – дабы пришло время, когда и я мог бы смотреть на мир с улыбкой». Комната и храм виделись с одинаковой ясностью. Подобно двуликому Янусу, Хаубериссер проницал взором два мира, земной и потусторонний, различая все черты и оттенки обоих. В обоих мирах Он истинно живой. |