Онлайн книга «Форсайты»
|
– Хорошая собака, Профессор, – прошептала Кэт, – хорошая собака! Где хозяин? Пес побежал вперед, и, пройдя коридор, Кэт увидела Бойда. Он сидел в кресле, почти в той же позе, что она его оставила. Газовый камин еще горел, сброшенное одеяло валялось у скамеечки. В свете огня она увидела у кресла пустую бутылку виски. Стакана не было нигде. Что ж, пускай, если это помогает ему заснуть. Потихоньку подкралась она к креслу, посмотреть, спит ли он. Да: глаза закрыты, голова откинулась на спинку кресла, повернутое к огню лицо младенчески безмятежно. Протянула руку к поседевшим волосам, теперь снова сухим. Лоб его под ее губами показался приятно теплым – но не слишком ли близко сидит он к огню? Рука свесилась с ручки кресла. Она обхватила руками его огромную ладонь – холодна, как лед, нельзя было раскрываться! – и, положив ее на ручку кресла, повернулась за одеялом, сползшим на пол. И тут пес издал долгий протяжный вой, жалобный, бесконечный – как по покойнику! Услышав этот плач, Кэт резко обернулась – рука Бойда опять свесилась вниз. Она снова дотронулась до нее – но пес оттолкнул ее, пряча морду под ладонь хозяина, тычась в нее носом, будто отчаянно просил хоть какого-го отклика. Страшная догадка сжала сердце – слишком зловещая, чтобы признаться в ней, слишком пугающая, чтобы отбросить ее прочь. Она опять взяла его руку – со странной бесчувственностью глядя, как движется ее собственная, будто непостижимый давешний сон стал наконец явью, а пес все сопел, все перебирал лапами в безумном волнении. Рука писателя остывала – ледяная, безжизненная. Отрешенно, будто сама превратилась в неодушевленный предмет, Кэт терпеливо, но тщетно пыталась прощупать пульс. Кое-как она преодолела препятствия, уготованные ей телефонной будкой – тяжелая красная дверь все не открывалась – руки вдруг ослабли, потом набирала номер непослушными, закоченевшими пальцами, потом говорила каким-то чужим голосом, прося их – неизвестно зачем – поторопиться. – Крепитесь, мисс, – прозвучал в трубке деловитый голос, – высылаем машину. Машина, казалось, появилась в тот же миг, сирена зазвучала сначала в ее мозгу, а уж потом послышалась на улице. На самом деле прошло почти десять минут – участок находился через улицу, – но, упав в обморок у запертой входной двери дома, Кэт потеряла представление о времени. Над ней склонилось лицо молодого мужчины, сильная рука помогла подняться. – Это вы звонили нам, мисс? Мисс? Вы меня слышите? Кэт кивнула, попыталась выдавить «да», но так и не смогла. Голоса не было – только какой-то намек на него. – У вас есть ключ? – Нажмите, – выговорила она почти беззвучно и услышала, как неровно звучит голос, – звонок. Квартира девять. – Шок, сержант, – сказал молодой кому-то, кого она не видела. Дверь открылась прежде, чем Кэт сумела объяснить, кто ответил бы на звонок в квартиру мертвеца. Какой-то жилец услышал, как подъехала полицейская машина. Началась суматоха, гомон, вокруг, задевая ее, сновали люди, двое офицеров поднимались по лестнице легкими решительными шагами. Молодой человек остался с ней, задавал вопросы – будто с того света. Постепенно постигая смысл происходящего – будто в этом вообще был какой-то смысл! – Кэт монотонно, односложными словами отвечала на вопросы. Да… (она его знала). Нет… (они не родственники). Монт… (ее фамилия). Бойд… (его фамилия). Нет… (у него нет семьи). Да… (они могут связываться с ней). Саут-сквер… Приехала «скорая» – еще двое промчались мимо нее по лестнице с носилками. Она вдруг поняла, что ей нужно еще раз подняться туда. Покачиваясь, встала и стала подниматься по лестнице. Молодой офицер попытался было ее остановить, но что-то в ее лице до боли взволновало его – и заставило уступить. Поддерживая под руку, он повел ее по витой лестнице наверх. Его, должно быть, пытались оживить, когда Кэт еще раз ступила в эту единственную в квартире комнату, где камин еще хранил тепло, где стояло пустое кресло и отгороженная ширмой кровать. Она посоветовала бы им не трудиться напрасно, знай она, что они станут возвращать его к жизни. Она сказала бы им, что все зря – с таким же успехом они могли бы попытаться заставить забиться вновь ее собственное застывшее сердце! – Нигде никакой записки, – это сержант обращался к коллеге, но смысла слов она не поняла, – похоже, у него был рецепт на снотворное. Значит, – вероятно, несчастный случай. Кэт проследила взглядом за его рукой, он указывал куда-то в сторону кресла. Только теперь она заметила несколько полуразвернутых листочков бумаги. «Чудный коктейль» – невесть откуда всплыло в мозгу – «виски и снотворное». Нет! – ради Бога! Теперь слова сержанта обрели смысл. Никакой записки – значит, просто несчастный случай – несчастный, несчастный случай! Как загробный дух, Профессор – привязанный теперь обрывком веревки к ножке кровати – снова испустил леденящий душу вой. – Можно мне забрать его? – вдруг спросила Кэт, обращаясь все равно к кому. – Не сейчас, мисс, – ответил молодой офицер, о чьем существовании она успела начисто забыть, – пока мы подержим его у себя, но, если никто претендовать на него не будет – семья, я имею в виду, – вы сможете его забрать. – Сколько времени это займет? – Точно не знаю – думаю, месяц или около того. Она взглянула на пса – тот, сидя на задних лапах, перебирал передними в воздухе, тянулся к ней, будто прося о помощи. Внезапно она почувствовала, что не может больше ни минуты оставаться здесь, в этой маленькой неопрятной квартирке, где смерть лежала под простыней и старый пес молил ее вернуться. – Мне надо идти, – сказала она. – Домой, мисс? – Да – домой. Где бы он ни был – дом… – Может быть, вас подвезти? Она тряхнула головой уже у двери. – Нет, спасибо – я пройдусь. * * * Кэт вышла на улицу, в мутную предрассветную мглу, ступая быстро, будто с каждым шагом отдаляясь от этого места, она и сердце свое отдаляла, спасала от боли. Боли не было пока, и она поняла – той частью мозга, которая управляла ею, когда она набирала телефонный номер, когда отвечала на вопросы молодого офицера, – что это шок и что некоторое время еще она ничего ощущать не будет. Вдыхая полной грудью – в эти предутренние часы, пока на Лондон не обрушился шквал автомобилей, воздух еще довольно свеж – и чувствуя, как от ходьбы кровь быстрее побежала по жилам, она на удивление отчетливо воспринимала происходящее. Так вот как это бывает! Читаешь в романах о трагической развязке великой любви – она-то читала чуть не с колыбели – и не задумаешься никогда, что в Жизни может быть как в Искусстве. Даже нелепый какой-то финал – он ушел, сколько к нему ни взывай, ушел от нее навсегда. Заморский принц из детской сказки, превратившийся во вполне реального американца, ее любимого, исчез, как мечта, из которой она его создала. Безупречно, в своем роде. Мечты мечтами, а живое – тленно… |