Онлайн книга «Ласточки»
|
Мардж никогда не станет учиться на собственных ошибках! Глория вздохнула. Зато у нее есть мама, а это куда больше, чем имеет бедная Мадди. О черт! Она совсем забыла! Ведь именно под Рождество она осиротела! Бедняга, неудивительно, что она выглядит такой несчастной и измотанной! В руке Глории блестел подарок. Она купила его на рынке в Лидсе: металлическая рамка для фотографий, подержанная, правда, но украшенная чеканными тюльпанами и нарциссами. Пусть Мадди поставит ее в своем временном жилище, но Глория надеялась, что она не использует рамку, чтобы вставить в нее фото Дитера Шульте. Стоя наверху, Мадди слышала, как в холле ссорятся дядя с теткой. Дядя Джеральд грозил жене пальцем. – Немедленно остановись! – цедил он с холодным упреком. – С чего тебе взбрело в голову выложить это маме прямо сейчас? – Но иначе нельзя… мы годами держали все в тайне. Я больше не желаю притворяться, Джерри! С меня довольно! Скажи ей сам… finito [42] … какой смысл тянуть дальше? Тетя Плам вертела в руке ветку плюща, пытаясь ее приладить, но наконец раздраженно бросила ее на пол. – Смысл в том, что, пока мама с нами, я не сделаю ничего, способного навлечь позор на имя нашего рода. Я не разведусь с тобой. Этот стыд и огласка в газетах убьют ее! Ты же знаешь, что, она привыкла быть первой в здешнем обществе. Будем жить, как жили. Ты вполне можешь остаться здесь, – объявил дядя Джеральд. – Спасибо, ты очень добр. Значит, ты не собираешься избавиться от меня под шумок? Не пойму, почему я должна оставаться в этом пустом сарае. – О, Прунелла, будь же благоразумной! Не устраивай никаких сцен! Зачем все портить, тем более на Рождество? Ты расстроила маму. – Если так беспокоишься, пойди и расскажи ей правду. Как мы много лет жили во лжи. Может, и Дейзи есть что сказать? – Дейзи понимает, что все идет именно так, как должно быть. – В таком случае, она еще большая дура, чем я думала. Просто полная идиотка. Джеральд шагнул к ней, словно собираясь ударить. – Заткнитесь, заткнитесь вы оба! Вас слышно во всем доме! Пожалуйста, прекратите! – крикнула Мадди, сбегая вниз. Оба растерянно посмотрели наверх. – Мадди, мы просто спорим. Это личный разговор, – пояснила Плам. – В таком случае ведите его в запертой комнате. Не в холле! Я не желаю ничего слышать! – заорала Мадди и в ярости выскочила из дому. Как они могли испортить Рождество? Мало того, что без конца препирались за столом, так теперь еще и начали кричать друг на друга! Рождество – святой праздник, семейный праздник. А они разводятся. Неужели не понимают, что Белфилды – это единственная семья, которая у нее есть, и скоро от нее ничего не останется! Так нельзя! Так несправедливо! Она не хотела натянутой атмосферы, угрюмого молчания, перепалок, особенно после всего, что с ней случилось. У нее остались достаточно скверные воспоминания о первом кошмарном Рождестве, когда она потеряла родителей и бабушку с дядей. Теперь потеряла Дитера. Навсегда. А если и Плам уедет… нет, это слишком! Мадди бежала по полям, глубоко вдыхая морозный воздух, дрожа в пуловере и слаксах. И все же забралась на Древо Победы, в свое укрытие, чтобы дать выход гневу. Письмо, полученное накануне, прожигало дыру в кармане, письмо, а ведь она так его ждала! Всего один листок мятой тонкой бумаги, в котором были вычеркнуты целые предложения. Кто-то уже прочитал письмо до нее и вымарал драгоценные слова, которых осталось так немного. «Мой дорогой друг Мадлен! Я пишу, чтобы поблагодарить за посылку. Моя сестра и тетя тоже благодарны за подарок и добрые намерения. В зимнее время очень пригодятся теплые вещи. У нас все хорошо. Трудно рассказать, какие перемены случились в нашей жизни. Мы часто думаем о тебе с радостью и грустью. Но я уверен, что больше мы никогда не встретимся». Следующие две строчки замазаны чернилами. Ни упоминания об университете, ни нежных слов. Только вежливое «спасибо», если не считать единственной строки: «Мы навсегда запомним сбор урожая. Прости меня. Твой друг во Христе Дитер Шульте, Матильда и Гизела Шульте». Даже обратного адреса нет. Письмо достаточно ясное. Дитер не желает переписываться с ней. И это ранило девушку больше всего. Что же там случилось? Неужели Дитер забыл, как они целовались и давали друг другу клятвы? Может, ему грозит опасность из-за писем к ней? Смешанные чувства обуревали Мадди: гнев и боль, разочарование и раздражение, желание снова увидеть Дитера. Глория уехала домой, в Лидс. То, что осталось от Рождества, окончательно испорчено, так стоит ли оставаться здесь, выслушивая чужие ссоры и взаимные обвинения? Лучше побыть одной на Уэст-парк, чем жить в окружении воюющих Белфилдов! Немного успокоенная, Мадди побрела домой, но то и дело останавливалась, чтобы поглядеть на голые ветки тополей, обрамлявших аллею. Они раскачивались на ветру, и казалось, царапали небо когтями. Аллея Слез выглядела скорбно в это серенькое зимнее утро… Мадди вздохнула. Придя домой, она собрала вещи, коротко попрощалась и села на первый же поезд до Лидса. Мисс Ффрост не было. В доме стоял ледяной холод. Она повернула ключ в двери, в надежде, что кто-то из студенток окажется в городе и составит ей компанию. Но дом был пуст. Пошел снег, и маленький обогреватель почти не давал тепла. Она натянула на пижаму теплую одежду и тихо порадовалась, что не продала жакет из жеребкового меха. Усталость не проходила. Она дрожала в ознобе. Тело ныло так сильно, что больше она не смогла этого вынести и в конце концов дозвонилась до врача с просьбой ее принять. Плам прислала длинное письмо с извинениями и упомянула, что Джеральд уехал в Лондон. Бабушка смирилась с их разводом, хотя очень сердита. Но пока что никто ничего не собирается менять. Ей очень жаль, что Мадди стала свидетельницей ссоры, но при этом каким-то образом заставила Джерри понять, как он поступает с Плам. Мадди понимала, что поступила жестоко, сбежав от них, особенно, когда прочитала конец письма. Погода была плохая. Аллею замело. Плезанс сидела в своей комнате и куксилась, но Плам уверяла, будто рада тому, что правда вышла наружу. – Тайны так изводят, – призналась она. Снега намело целые горы, и на дорожке, идущей к дому от Арнклифф-роуд, громоздились сугробы, так что приехавшей через несколько дней мисс Ффрост потребовалась помощь тех, кто умел орудовать лопатой. Но Мадди не могла даже руки поднять. И уж конечно, ей было не до заснеженных дорог. Что же с ней происходит? Занятия начались рано, но Пинки опоздала, Каро жила в Брамхоуп, с замужней сестрой, Белла же примчалась прямо с лондонской вечеринки, в самом новогоднем настроении. |