Онлайн книга «Ласточки»
|
Мадди, рыдая, бросилась в ее объятия: – Что бы я делала без тебя? – Мы всегда будем подругами. Пусть у нас на глазах слезы, но мы будем улыбаться. Тетушка Глори опять спешит на помощь. Мадди не видела торжествующего блеска зеленых глаз: ее сердце было разбито. Позже она сидела на подоконнике, глядя на Аллею Слез и веселые, пляшущие на ветру цветы. Все это не может происходить в такой чудесный день, конечно, не может! А она только стала ощущать уверенность в Греге и их совместном будущем! Но под всеми страстями все же крылись весьма неприятные истины, которые она надеялась унести с собой в могилу. Нечестно позволить Грегу считать ее чистой и невинной. Глория права: он заслуживает лучшего. Пасха была испорчена. Придется делать вид, будто ее мир все еще существует. И никак нельзя сбежать под тем предлогом, что ее ждет работа. Ей придется сыграть самый драматичный в жизни спектакль, но даже одна мысль об этом убивала ее. Отказавшись от чуда, случившегося с ней, она погубит часть себя. Как можно прогнать из своей жизни Грега? Глория поселяла в ее душе ужасные сомнения насчет той судьбоносной ночи. Неужели она подумала, что Мадди позволила ребенку умереть? Как Мадди ни старалась, не помнила ничего, кроме страха и боли, крови и слез. Неужели Глория права? Если так, то Мадди и на самом деле стоит опасаться разоблачения. Она не заслуживает счастья. Ей придется отказаться от Грега, и это будет ее наказанием. * * * Глорию трясло при мысли о том, что она сделала с подругой. Она видела, как умирает радость в серых глазах Мадди, согласившейся с ее жестокими аргументами. Удивительно, как легко сдалась Мадди, быстрее, чем сделала бы сама Глория, если бы они поменялись ролями. Она видела, как горбится подруга под градом обвинений в том, что позволила малышу умереть от собственной нерадивости, когда не позволила позвать доктора. Да, это было подло, и тяжесть совершенного повисла на шее Глории тяжелым ярмом. Как она могла сделать такое? Но слова сами срывались с языка, убедительные, жесткие, склонявшие весы в ее сторону. Мадди словно увяла под градом обвинений и отступила от своих намерений. Когда Глория вышла на аллею, чтобы покурить и успокоиться, ветви, гнувшиеся на ветру, словно показывали на нее пальцами. Она тряслась в ознобе. Что сказано, то сказано, назад дороги нет. Но в сердце шевелились первые ростки страха и угрызений совести. Когда-нибудь она непременно заплатит за все содеянное… * * * Только к Пасхе йоркширская погода смилостивилась и одарила жителей солнечным светом. Грег ехал по Блабберхаусес Мур из Харрогита в Скиптон на новой спортивной машине с опущенной крышей. Скорее бы показать ее Мадди и всей компании! Он промчался по главной улице Скиптона, любуясь церковью и воротами замка, и остановился только для того, чтобы купить шоколадные яйца, тоже продававшиеся по карточкам. Он вернулся в Дейлс. Знакомый дом среди знакомых улиц и людей со знакомым выговором. Он выпил пинту пива в «Кроун», где бармен узнал его. – Да это молодой Грег! Как дела? Грег широко улыбался, предвкушая, какой праздник закатит в честь своего дня рождения. В бардачке лежал особый пакетик от ювелирной фирмы «Фатторини», который Грег забрал только сегодня утром: антикварное обручальное кольцо в коричневой коробочке с атласной подкладкой. В Йоркшире нет человека счастливее, чем он: два выходных и самая прекрасная девушка на свете, которая его ждет. Бывает же такая удача! Наконец-то и ему повезло! Он только сейчас заключил контракт на стройку офисных зданий в новом коммерческом центре. Он сделает большие деньги в Харрогите! Хорошее место для его семьи! Мадди, если захочет, сможет работать в Лидсе. Его буквально распирало от новостей. Каждый дорожный поворот приближал его к осуществлению мечты. Но встретила его Глория. Сбежала по ступенькам и обняла. От нее пахло летними розами. – Как здорово, что ты приехал! – Где Мадди? Увидев Бруклин, он прежде всего подумал о ней. – Поехала покататься на Монти. Весь день была в каком-то чудном настроении… женские дела, полагаю. Глория постучала пальцем по носу и подмигнула: – Иногда она бывает такой унылой коровой… – О, я с тобой не соглашусь, – покачал головой Грег и взлетел по ступенькам, полностью игнорируя Глорию. Он тут же направился на кухню, где хлопотала Плам, и подкинул кепку в воздух. – Грег, как чудесно! Садись, чайник уже на огне! Ты успел вовремя. Она торжественно пожала ему руку. – Удачная поездка? – Как обычно. Все – лучше не бывает. Но движение такое… на дороге полно машин. Должно быть, дела наконец пошли в гору. – Надеюсь. У нас не осталось свободных комнат. Думаю, людям хочется подышать свежим воздухом после такой зимы. Чувствуешь, как пахнет весной? Но в комнате стоял удушливый запах духов Глории, от которого хотелось чихать. – Все в порядке? Мадди занята? Она вчера не позвонила. – Да нет, все прекрасно, она немного устала. Я попросила ее прогулять Монти. Это так освежает. Она скоро приедет. Он следил за дверью, как ему показалось, часами, когда во дворе послышался цокот копыт. Вошла раскрасневшаяся, растрепанная Мадди. – Привет, Грег! Пойду, приму ванну. Я скоро. Но она провела в ванной целую вечность, а когда спустилась вниз, на ней были модный костюм и шляпа. – Куда-то собралась? – не удержался он: уж слишком чужой она выглядела. – Нет, просто срочно нужно кое-что купить. – Я подвезу тебя. – Я сама дойду, спасибо. Глория позаботится о тебе, – улыбнулась она и ушла. Все в изумлении замолчали. – Говорила же, она не в настроении, – прошептала Глория. – Пойдем, покажу тебе твою комнату. Можешь покатать меня, если хочешь. Та же история продолжалась и на следующий день. Мадди пошла в церковь, Грег помогал старому мистеру Хиллу в саду. Они встретились на ужине, в присутствии остальных гостей и даже не поговорили о помолвке. В воскресенье Пасхи все по традиции отправлялись в церковь. Но если Грег мечтал пойти туда с Мадди, его ждало разочарование. – С днем рождения! Она чмокнула его в щеку. – Должна бежать. Я помогаю детям устроить цветочную выставку. Увидимся. И она умчалась на своем велосипеде. Ему пришлось идти в церковь в обществе Плам и Глории. Они подошли к толпе, восхищавшейся цветочными выставками. Зрелище для женщин, но он вежливо высидел церковную службу, прослушал пасхальные гимны, посмотрел на детей с их яичными гонками… даже вспомнил, как тоже участвовал в них в детстве. Но он ужасно проголодался и стащил крутое яйцо, твердое, как камень, и отвратительное на вкус. Он ненавидел крутые яйца еще с детства, хотя в Германии они были рады любому яйцу, которое удавалось найти на обед. |