Онлайн книга «Кирпичи 2.0»
|
– Ясно, спасибо. Сел, внимательно изучил уведомление. Формулировка была вроде понятной, но в мою картину мира не вписывалась. Увольняли по куче статей: «прогулы; появления на работе в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения; неоднократное неисполнение работником без уважительных причин трудовых обязанностей; разглашение коммерческой тайны, в том числе разглашение персональных данных другого работника». Всё стало запутаннее. Судя по реакции на мое появление в офисе, содержание уведомления уже ни для кого не было секретом. Я был уверен, что мое увольнение – самая обсуждаемая новость дня. Как же некстати я проспал! Решив лично поговорить с Кацюбой, я прихватил уведомление и пошел к нему. В приемной Рита поливала цветы. Она включила музыку и, пританцовывая, передвигалась от цветка к цветку, подпевая Бейонсе. Заметив меня, смущенно замерла. – Привет. Уже в курсе? – спросил я. – Привет! Все в курсе. Шеф тебя видеть не хочет. Сказал, придешь – гнать тебя взашей. Ты что натворил-то? – Да сам не понимаю. Вчера из командировки вернулся, все там нормально прошло, заказчик доволен… – А ты не заметил, что в последнее время часто многого не понимаешь и все у тебя как-то само собой происходит? – Рит… – Да я что, я ничего. Просто поделилась наблюдением, ничего личного. Ты подумай: может, все-таки какой-то скелетик вывалился из шкафа? – Да точно тебе говорю, ничего не вываливалось! Я вспомнил события последних дней. Ничего страшного я не сделал. Наоборот, резко увеличил свою эффективность, приходил первым на работу. Да у меня все в руках горело! Если не считать замятую благодаря Лиде историю в командировке, то… Стоп! А если все-таки не замятую? – Ага, вспомнил! – торжествующе воскликнула Рита, наблюдавшая за мной. Я позвонил Лиде, стараясь не злиться на Риту. Она-то уж точно не виновата. – Привет! Надо поговорить. – Наконец-то, Резвей! Ты где? В офисе? Тут такое творится! Иди в переговорную, я сейчас буду! Лида, конечно, поможет прояснить, что случилось. Но для начала я попробовал все-таки зайти к Кацюбе. Пусть наорет, но хотя бы буду знать причину увольнения из компании, которой отдал годы. – Не надо, Сергей. Себе же хуже сделаешь, – остановила меня Рита. Я вздохнул и отпустил ручку двери. – Хорошо. Выходя, услышал за спиной Риткин голос: – Выше нос! Все будет хорошо! * * * Мы с Лидой закрылись в переговорной, и она начала объяснять: – Не поверил Степаныч ни мне, ни тебе. Учуял запах перегара – мне утром замечание сделал, когда мы ехали на встречу. По тебе проехался: мол, ты совсем идиот, раз в командировке накануне важной встречи напился. – Да откуда он знал-то, что я с тобой пил? – спросил я. – Ну, привет, Резвей. Мы же на посадку шли вместе, он тогда уже заметил, что мы навеселе. – Понятно. Свет был выключен, жалюзи задернуты. Мы сидели в полумраке: я на стуле, она, облокотившись, на столе напротив. Шелест лопастей вентилятора разбавлял тишину. – И это причина увольнения? – Резвей, да у него ворох причин. Он когда к Кацюбе пошел, весь компромат на тебя собрал. У него там куча служебок – хамил, угрожал, сливал информацию якобы. Честно признаюсь: и от меня там была парочка, и от Кости. Юрку зачем обидел? Он тебя вообще бог весть в чем обвиняет: типа, ты на представительские проститутку снимал для личного пользования. – Только одну? Невысоко он мои способности оценивает, невысоко. – Резвей, ну что ты как маленький? Бог с ним, с Юркой этим. Ты думай, как тебе выпутываться. К Кацюбе ходил? Хочешь, я с тобой пойду? Объясню, что и как! – горячилась Лидка. – Обоих вряд ли уволит, кто у него останется – Костя да Юрка, что ли? А работать кто будет? – Лид, спасибо, но не надо. Постараюсь сам ему все объяснить. А вообще, знаешь, сюрприз хоть и неприятный, но чего-то подобного я ждал. Лида вопросительно посмотрела мне в глаза. – Ты же помнишь, каким я был. Я же всем помогал, всем старался угодить… Ну, и посадил на шею. Тебя любил очень, а ты этим пользовалась, разве нет? Лидка шмыгнула носом и прошептала: – Помню. – А когда понял, что больше так жить не могу, надо развиваться, научиться отстаивать свою позицию, так сразу все и началось. Был добрый лох, а стал агрессивный чудак, который не то что не сделает за тебя твою работу, а еще и сверху нагрузит. – Сереж, а мне нравится, как ты изменился. – Спасибо, я уже догадался в командировке, что нравится, – попробовал пошутить я. – Да ну тебя, – отмахнулась она. – Ты знаешь, может, все это и к лучшему. Сменишь обстановку, коллектив – пусть сразу увидят тебя нового. Мы-то помним тебя прежним, отсюда у ребят и неприятие… Раздался стук, дверь приоткрылась, и появилась голова Панченко. – Лида, ты тут? – Блин, явился! – зло прошептала Лидка. – Я побегу. Держись! – Спасибо тебе, Лид, – я пожал ее руку. Она опустила взгляд, помолчала, вскинула голову, чмокнула в щеку и ушла. – Что ты там делала? – услышал я возмущенный голос Панченко. – С ним? – Не твое дело, – ответила ему стерва Лидка. Остаток дня я провел, сдавая дела, складывая в коробку личные вещи и собирая подписи на обходном листе. В бухгалтерии провели расчеты, и выяснилось, что мне ничего не должны, все съел заем. Не до конца понимая, в какой глубокой финансовой пропасти оказался, я все же попытался договориться с бухгалтерией о пролонгации займа – мало того что я почти на мели, так на мне еще и кредит. Бухгалтерия отправила меня к генеральному. Я снова пошел к Кацюбе, но его не было на месте. – Сереж, – позвала меня Рита, пока я раздумывал, ждать ли шефа. – Да? – Я хочу сказать, что с твоим опытом и способностями найти новую работу – не хуже, даже лучше этой – ты сможешь очень быстро. – Откуда ты знаешь, Рит? – Просто знаю, – серьезно сказала она. – Верь мне. – Верю, – сказал я и пошел собираться. Прошелся по отделам, прощаясь, пожал руку каждому, невзирая на отношения. В глазах некоторых видел злорадство и лживое сочувствие. Другие искренне переживали за меня, но большинству было все равно. Не уверен, что кто-то вспомнит об этом уже вечером. Миха с Левоном неловко помялись, пообещали звонить, помочь рекомендациями, предложили на выходных посидеть, отметить мой «выход на волю». Милка Чердаклина разревелась, сказала, что еще ничего не потеряно, она будет жаловаться… Кому, о чем? |