Онлайн книга «Расслабься, крошка!»
|
Расписание обычное. Легкий перекус, саунд-чек — и вот он, выход к публике, которая сегодня оказалась не так уж благожелательна… Ну и фиг с ней! Концерт оплатили? И прекрасно! А кому не нравится, пусть ждет приезда Мадонны, платит за билет сумасшедшие тыщи. А тут вам — не Мадонна, а певица Мишель, которой в жизни повезло чуть меньше. — Поехали уже, — буркнула она, едва усевшись внутрь потрепанной «Тойоты». — Спать хочу, сил нет. Водитель Коля (а может, Володя — она в этой бешеной скачке не успевала запоминать имена) тронулся с места. Музыканты грузились в «Газель» и на отъезд своей «примы» не обратили внимания. Марина откинулась на спинку сиденья и блаженно прикрыла глаза. Пробка была какая-то невероятная. Автомобиль завяз с ходу, не успев даже толком стартовать. Обычно Марина к пробкам относилась как к неизбежности, иногда ее это даже устраивало, поскольку давало возможность прикорнуть между выступлениями, но сегодня ей так хотелось домой, в горячую ванну! В гримерной было холодно, из окна дуло. Первые четверть часа она остывала после концерта, не обращая на это внимания. Но потом, стянув концертное платье, она схватила оставленные на стульчике джинсы и кофту и содрогнулась, почувствовав холод остывших вещей. Дома она набрала бы полную ванну, набросала туда ароматических шариков и лежала бы, блаженно вытянув ноги, минут тридцать, а потом, замотав голову тюрбаном из махрового полотенца, завалилась бы на диван, под теплый бок своего карманного мента. Тот рассказал бы очередную страшилку из жизни Москвы, а она бы пожаловалась ему на тухлую публику. Потом они посмотрели бы кино с ненатурально красивыми актерами и лениво занялись бы любовью, а после уснули, не думая о неприятном… — Володя, неужели нельзя было поехать другой дорогой? — раздраженно спросила она. — Ведь была же возможность. — Я не Володя, — буркнул водитель. — Простите, Николай. Так почему вы не поехали вокруг? Вы не знали, что Кутузовский стоит? — Всё вокруг стоит, — мрачно ответил водитель, а потом нехотя добавил: — И я не Николай. — А кто? — равнодушно поинтересовалась Марина. — Я Марат. — Да мне по фигу, Марат или… Панкрат. Вас наняли, чтобы доставить артиста из пункта «А» в пункт «Б», минуя засоры! — Заторы… — …А вы, мало того что заехали в пробку, так еще и пререкаетесь! Вас что, не учили, как себя надо вести со звездой?!! Вот что мне сейчас делать? — Хотите, чтобы я вышел и разогнал всех пинками? — сладко поинтересовался Марат. Не Николай и не Володя, это она запомнила. — Я хочу, чтобы вы сидели молча, — отрезала Марина и выудила из сумки телефон. Потыкав на кнопки, она набрала номер своего администратора и бросила на водителя гневный взгляд, который тот выдержал со стоическим спокойствием. — Алло, Петюнь? Что за хрень?! Кого ты мне подсунул? — А что такое? — осторожно спросил Петюня в трубке. Судя по его голосу, он что-то жевал. В мембране слышался веселый гул и звон бокалов. Марина немедленно возмутилась: — Ты что там, жрёшь? — Жру, — невозмутимо согласился Петюня и даже хихикнул. — Так что у тебя случилось? От возмущения Марина потеряла дар речи. Мало того что он не остался до конца выступления, так еще и в ресторане сидит в тот момент, когда она, голодная и несчастная, торчит в пробке на Кутузовском! — Что случилось? — прошипела она. — Это ты у меня спрашиваешь? — Ну а у кого еще? Пару секунд Марина, возмущенная вероломством администратора, вспоминала, что же у нее все-таки случилось. — Что за водителя ты мне прислал? — зло осведомилась она, глядя в зеркало на Марата. — Хам, быдло какое-то! Где ты его раскопал?! Мы не успели от зала отъехать и втюхались в пробку! — Ну что ты хочешь? — меланхолично осведомился Петюня. — Вся Москва стоит. — Только ты при этом в кабаке сидишь, а я хрен знает где… — Так не надо было домой ехать. Мы вон за угол завернули и сидим ужинаем. — Могли бы сказать! Петюня отчетливо фыркнул. — Что? — зло осведомилась Марина. — Я что-то смешное сказала? — Можно подумать, ты бы поехала, — рассмеялся он. — Ты когда с нами в последний раз за один стол садилась? Сговорились они, что ли?! Поймав в зеркале насмешливый взгляд шофера, Марина с треском захлопнула телефонную крышку. Больше всего ей хотелось что-нибудь разбить. Или влепить шоферу пощечину. Лучше, конечно, было бы влепить Петюне, но он далеко. С шофером же связываться не стоило. Он хам и быдло. Еще сдачи даст. И как тут поступить? Сделать вид, что ничего не произошло? Проглотить обиду? Она хватала ртом воздух и даже потянулась за сигаретами, но быстро отдернула руку. Этот Марат (не Николай и не Володя!) непременно наябедничает, что она курила, черт его побери! Они все шпионили за ней с фальшивыми улыбками, а Марина потом понуро оправдывалась перед Петюней за каждую выкуренную сигарету или лишний кусок мяса. Когда она станет мегазвездой, то пошлет всех к черту! Будет есть сколько влезет, курить сколько захочется и плевать на контракты и общественное мнение. Хотя какое в России общественное мнение? Курам на смех! Внезапно в голову Марины пришла свежая мысль. Она даже выпрямилась, а ее глаза лихорадочно заблестели. Она ведь звезда. Верно? Верно! А кто они? Обслуга. А обслугу, в отличие от звезды, можно заменить. Пусть даже не она ее нанимала, на этот счет можно всегда поговорить с тем, кто мановением пальца сдвигал горы. Вот сейчас приедет и потребует. — Разворачивайтесь, — приказала она шоферу. — Мы едем за город. В загородный дом Ашота Адамяна Марину пропустили неохотно. У ворот охранники долго препирались с нею и делали вид, что хозяина нет дома. Ашот, облаченный в синий халат, в это время стоял на балконе, курил и смотрел на свою подопечную сверху вниз — такая у него была привычка. Охранник у ворот робко поглядывал на хозяина, но тот и бровью не повел. Марина вытягивала шею, махала рукой, звонила на мобильный — без толку. — Не вовремя мы, — флегматично сказал водитель Марат. Марина злобно посмотрела на него: — Почему это? — Ну, не пускают… — Много вы понимаете, — высокомерно оборвала Марина и выскочила из машины. Не станет же она объяснять халдею, что у Ашота это в привычке — мурыжить человека в приемной, а потом снизойти до встречи, если ему эта беседа не слишком нужна. Исключение составляли лишь ВИП-персоны, которых пропускали сразу. Насчет себя Марина иллюзий не питала. К привилегированным она не относилась, но в глубине души все же чувствовала досаду, что за ее унижением сейчас наблюдает этот шоферюга и наверняка посмеивается. |