Онлайн книга «Серафима прекрасная»
|
Два медбрата – мужики здоровые – зашли в кабинет, схватили Симу под белы руки да и потащили к выходу. – Пойдемте за нами! – Ага, сейчас! А ну пусти, руку пусти, да пусти, тебе говорят… – отбивалась она. С трудом два мужика уволокли Симу. – Я еще вернусь, вернусь, вот увидите! – кричала она Красину. * * * Ирке дома не сиделось. Прошла мимо дома Симиного. Видит, Витьки дома нет. Поняла, что на кладбище он, у Андрюшки. И не ошиблась… Виктор сидел у свежей могилы друга. Налил стопку, глядя на фотографию друга. – За тебя, Андрюха! Я на твоем месте мог быть. А вот нет, сачканул от армии… Теперь не живу, не умираю. Хреново тут, на земле, Андрюха… Если б не грех в петлю лезть, может, и полез бы… Ну давай, брат. По последней. Больше и не буду. Нет и в водке спасения, так-то… Витя выпил. Ира, спрятавшись за кустом, сначала молча наблюдала за ним, потом появилась внезапно. Витя чуть не свихнулся от неожиданности. – Ирка, ты? – Не бойся, не призрак. Живая. Не к тебе я… К Андрюшке вот цветы положить. Она положила букетик маленький на холмик… – Прямо перед выводом войск наших его ранило, – тихо объяснил Витя. – На мину нарвался. В госпитале обе ноги отняли. Героем он был. Не то, что я. Говорят, в госпитале долго лежал. Жив был, а матери боялся писать, чтоб не расстроилась… Думал – выкарабкается. Не случилось. А напиши – так, может, мы чем и помогли бы. – Чем? Будь ты, Витя, реалистом. Чем бы вы ему помогли, если он с гангреной, да без ног, да еще с кучей других ранений. Он же кусок мяса был уже, а не человек, – возмутилась Ира. – Да не говори ты так, слышь! Друг он мне был! – А ты не ори! Кладбище тут, а не базар! – оборвала она. – Да я не ору… Не могу просто успокоиться… Опять же, тебя увидел. Не ждал совсем… – Испугался? – усмехнулась Ира. – Обрадовался, – признался он, – очень сильно… Уж и не мечтал, что тебя увижу. Зачем приехала? – Тебя не спросила. Захотела и приехала, – передернула плечиком Ирка. – Мужа твоего не выпустили? – Никакой он мне не муж. Развелись мы. – Так чего, значит, ты одна и свободная? – просиял он. – Одна и свободная. Ну все, прощай… По деревне с тобой ходить не стану, больно уж языков злых много. Она пошла по дорожке с кладбища, он за ней, не отставая ни на шаг. – Да плевал я на те языки. Я вон тебя увидел – точно воды живой из родника напился! А ты… – Прощай. И догонять не надо. Не смей! – приказала Ира. – Повидались, и довольно! Она побежала. Витя за ней следом. – Ирка, стой! Да не буду я тебя руками трогать! Мне бы только поговорить, Ира! – Да не о чем говорить-то больше, Витя! У тебя вон сын растет! – Ну что с того, что сын! У меня же еще сыновей может быть с десяток, я ж мужик-то молодой! Ну один здоровым не вышел, так то не моя вина, Симкина! Ира, да постой же ты! Он почти догнал ее… Схватил за плечи. Прижал к себе. – Нет мне без тебя жизни, ты хоть понимаешь это? Я, как Андрюха, в земле лежу зарытый. Знаешь, это как? – Пусти! Ничего не выйдет. Ты меня предал, – злилась Ира не на шутку, – предал! – А ты не предала? Или с мужем своим была счастлива, а? Ну говори! – Не была! Не была! Это хочешь знать? Легче тебе жить от этого станет – не была! – кричала она, а он уже покрывал ее лицо поцелуями. Повалил Витя Иру в стог, что у дороги стоял, жарко целовал, не выпуская из рук. – Моя ты, моя! Не отдам никому. Ни мужу, ни черту, ни дьяволу… Никому не отдам! – Пусти! Мне больно! – А мне, думаешь, не больно было! А я, думаешь, чурбан бесчувственный… Мне без тебя жить каждый день больно! Нет без тебя жизни, Ирка! – Пусти! – все еще кричала она, а сама все сильней и сильней прижималась к нему, сливаясь с Витей в страстном поцелуе… * * * Вечером профессор Красин вышел из клиники. Уже темнело. Коллега окликнул его: – Счастливых выходных, Николай Николаевич! Завтра на дачу? – А как же! – весело откликнулся доктор. – Доклад буду готовить на свежем воздухе, почитаю хоть немного, в лес схожу! Сима стояла неподалеку, наблюдая за тем, как Красин идет к машине. Словно почувствовав чей-то тяжелый взгляд, Николай Николаевич обернулся: – Идите домой, вы слышали? Мне с вами говорить некогда и не о чем. Я уже все вам сказал! – Профессор вдруг стал суровым. – Да уж слышала! – нахмурилась и Сима. Поняла, что ничего ей не светит, не будет с ней говорить профессор. И пошла обратно в здание. Красин сел в машину – красненькую старенькую «девяточку». Водитель включил радио, зазвучала классика. – Ничего, если с музычкой, а, Николай Николаевич? – Спасибо, что попсу слушать не предложил! Шопен – это прекрасно. Хорошо, Володя, что выехали в это время, сейчас пробок еще нет. Благодать! Красин расслабился, радостно смотрел по сторонам. Даже улыбка появилась у профессора… – Недельки через две дачный сезон закроем! А пока – четыре выходных в нашем распоряжении! Два этих – два на следующей неделе. Лишь бы дождей не было! – мечтательно произнес он. – Да вы в кои-то веки на дачу собрались! Елена Анатольевна даже не поверила, когда я сообщил, что едем! – отозвался шофер. – Едем, едем, Володя! В кои-то веки, но едем же! – Он засмеялся. Сима поднялась по лестнице в отделение, где лежал Ваня. Заглянула в коридор, в котором пожилая нянечка мыла полы. В коридоре было тихо, рабочий день окончен. – Тебе чего? – удилась нянечка, – Все ушли! – У меня здесь сынок лежит, в шестой палате, Ванечка, – объяснила Серафима. – Ну? Таких Ванечек, как у тебя, пруд пруди в отделении. Что надо-то, навестить? Иди как положено, с разрешения начальства. – У вас, поди, спина болит сильно. Давайте я полы домою, коридор-то вон какой длинный! Просто так помогу, мне ничего не надо! – улыбнулась Сима. – Просто так? Ты чего-то темнишь! – усмехнулась женщина. – Ничего не темню. Просто помогу вам, и все! Ну чего же вы, совсем, что ли, людям в этой Москве-то не верите? Не дожидаясь ответа, вытащила из рук нянечки швабру. И как пошла коридор мыть – быстро-быстро, чисто-чисто… никто так не смог бы! Нянечка аж охнула. – Ну ты даешь, девка! Может, я тебе тоже смогу чем-то помочь? |