Онлайн книга «Серафима прекрасная»
|
– Вы же обещали больше про любовь ни слова? – возмутилась Сима. – Так я про лошадей! Дед был… Ну, скажем, я не в него. Косая сажень в плечах, глаза синие… И нос… нос у него был явно лучшей формы, – вздохнул Андрей. – Бабушке он сделал предложение. Она ответила «да», но с одним условием. – Это с каким же? – Бросить профессию. Ей запах лошадиный был противен. – Ну надо же! Совсем как невестка моя, – вспомнила Сима Ларочку. – Вы не дослушали. Дед согласился, но только тоже условие выдвинул: а ты бросишь сцену. – И что же? – Они любили друг друга. И пожертвовали самым дорогим на свете. Он оставил коней. Она балет. – И что же, были счастливы? – Нет, к сожалению, нет. И жизнь друг другу поломали. И в семье согласия не было. И в профессии не состоялись. Дед стал бухгалтером, она – домохозяйкой… Ругались они всю жизнь, до самой старости. Даже я это помню. Вот такая невеселая история. Нельзя себя предавать, и во имя любви нельзя. Я это понял… – Как вы это хорошо сказали, Андрей Николаевич. Как верно. Я бы так не смогла. Нельзя себя предавать, – задумалась Сима. – А знаете, Сима, мне кажется, что я знаком с вами тысячу лет… – развеселился он. – С вами очень легко! Сима сменила тему разговора: – А куда это ваш друг запропастился? Он же за минералкой пошел! Где он там? Андрей вытащил бутылку минеральной. – Да есть минералка, есть! Пейте, пожалуйста. – А я вовсе пить и не хочу. Мне интересно, он нас специально вдвоем оставил? – Да, специально! – честно ответил Короленко. – Вот, спасибо, что не соврали! – Я не умею, Сима… Послушайте, а можно… – Ну еще чего? – вдруг снова грубо спросила она. – Можно я телефон ваш мобильный запишу. Вы же в Москве целых две недели. Я бы мог показать город, которого вы наверняка не знаете… Сима встала: – У меня в этом городе мужа убили. Человека самого дорогого. Ясно? Она двинулась к дверям. – Значит, телефона не дадите? Сима обернулась: – Подумаю! Знакомый Полины Виталий, сама Полина и Сима вышли из коридора к крытому манежу, где работали с лошадьми спортсмены. – Ну что ж, Серафима Ивановна, рад, что мы договорились, – улыбнулся Виталий. – А вот теперь посмотрите, где ваши питомцы будут заниматься! Сима подошла ближе к манежу, разглядывая лошадей. Виталий и Полина стояли чуть поодаль. – Железная леди Серафима твоя. Уступок от нее не жди! – Но и слово умеет держать! Я рада, что вы понравились друг другу, – сказала Полина. Сима не слышала их. Она замерла, глядя на животных и всадников. На звонок мобильного телефона она среагировала не сразу, но все же ответила: – Да, Зорина, слушаю! Здравствуйте, Андрей Николаевич. Да… освободилась. А что? Ну… можно… Хорошо. Если уж я сказала буду, значит, буду! Сима подошла к Полине: – Полина Сергеевна, тут у меня образовался один приятель. На выставку какую-то зовет. – Лошадиную? – поинтересовался Виталий. – Да нет, живопись какая-то современная. Я в этом понимаю как еж а апельсинах, да вот сдуру слово дала, что пойду. Уж раз обещалась… – Ну конечно, конечно, иди! – обрадовалась Полина. – В кои-то веки ты в люди выйдешь! Иди и не думай! – До завтра. Очень приятно было с вами познакомиться, – попрощалась Сима с Виталием. – Взаимно! Виталий хотел поцеловать Симе руку, но она в ответ крепко пожала его кисть. – Бывайте, Виталий Андреевич, еще свидимся! – И зашагала к выходу. – Что это с ней? Ей что, никто никогда рук не целовал? – удивился Виталий. Полина засмеялась в ответ: – Да, она вот такая! Это надо Серафиму знать! Открытие вернисажа уже состоялось. А тусовка в маленьком заведении – в самом разгаре. Андрей водил Симу за собой, знакомил ее с гостями. – Стоп-стоп! У меня уже голова кругом. Я уже забыла, кого как зовут. Мы чего пришли – на людей пялиться или картины смотреть? – не понимала Сима. – Ну, в общем, это тусовка. Ритуал, – извинялся Андрей, – так принято! – Не люблю я таких ритуалов. Не нравится мне это все, Андрей Николаевич. Глаза у всех фальшивые, как у Ванькиной Лары. Смотрят на меня как на динозавра какого. А что во мне не так? На Симе был деловой костюм самопального пошива а-ля «партийная бонза семидесятых». Но, по всей видимости, Короленко она нравилась и в этом костюме. И он поспешил ее заверить: – Да все так, Серафима Ивановна, все замечательно! – Показывайте тогда произведения искусства, а не эти рожи сытые из журналов гламурных, – приказала Сима. И он повел ее смотреть картины современных мастеров живописи. Картины Симу привели не в восторг, а в ужас! – Батюшки-светы, это что ж такое есть? Андрей уже был не рад, что позвал ее сюда. – Ну это… такое модное место… И поэтому такие вот… модные художники здесь выставляются… – Вам нравится? – подошел к Симе кто-то из гостей, с кем знакомил ее Короленко. – Это? Нет, мне это не нравится, – честно, в лоб призналась она. – Не потому не нравится, что непонятное. А потому что за душу не цепляет. А искусство оно должно за душу цеплять. А все это ваше «модное-немодное», ерунда это все полная. Тут или заплакать захочешь, или засмеяться, или вспомнить что-то доброе да светлое. А так, голову ломать, извините, непривычная! Сима говорила громко и вокруг нее постепенно собрались люди, но она этого не замечала. – Я в прошлом году в Париже была, – завелась она. – Да, а чему вы улыбаетесь? По делам ездила. Всего три дня. Но в Лувр тамошний зашла. И Мону Лизу видела. Вот такусенькая картиночка, махонькая, а энергией от нее несет за сто верст. Вот посмотришь на нее, зарядишься этой энергией и почему-то хочется жить. А вот от этого модного жить не хочется. – Но это деструктивизм, – возразила одна дама. – Какой там «изм», я не знаю, – парировала Сима. – Образование у меня ветеринарное. Но такой «изм» может, кому и нужен, только не мне! – Но это модно! – не унималась дама. – Модны бывают мини-юбки для девок до двадцати или серьги в пупок – я б за такую серьгу свою дочь из окна б выкинула да еще б отлупила. А картина не может быть модной. Не должна! – Где вы ее нашли, господин Короленко? – спросил кто-то у Андрея с иронией. Шокировала Сима общество своим видом и разговорами, ой шокировала! |