Онлайн книга «Планета грибов»
|
* * * Девица полезла в шкаф, нашла амбарную книгу: – Свидетельство. Право собственности на землю. – Предъявила, ткнув наманикюренным пальцем. – Конечно получали. Вот число. Подпись, знакомая с детства, выцвела, словно ее присыпали пылью. Этой закорючкой отец подписывал ее школьный дневник. Перед глазами встали страницы, расчерченные по дням недели: понедельник, вторник, среда, четверг, пятница, суббота. Все, кроме воскресенья. Словно день, приходящийся на отдых, не достоин родительского попечения. Голос девицы перечислял документы. Машинально кивала головой, пытаясь представить: вот он входит, отстояв очередь. Скорее всего, длинную. Розовые бланки – святое. Все ринулись получать. Девица, предшественница этой, подает обгрызенную ручку. Он подписывает, склонившись над столом… – А если все-таки не найду? – Ну… – девица хлопнула ресницами, – конечно… восстановить-то можно, но это потребует времени и… – взгляд ушел в сторону. – Я понимаю, – снова кивнула, чувствуя привычную тоску. Как всегда, когда попадались стеснительные вымогатели, чьи притязания сводились к ничтожным цифрам. – И где это можно сделать: у вас? – Ну да. Мы же храним, – девица положила руку на книгу, в которой хранила подписи умерших родителей. – Можно обратиться. Всегда. Слово царапнуло неприятно. – Вы сказали: подписи соседей… – привычным ухом поймала узкое место, вынула кошелек, достала бумажку – не крупную, среднего достоинства, – выложила на стол. – Ну, вообще-то это форма-альность, но обяза-ательно должны подписать… – Судя по певучему голосу, вполне удовольствовалась бы и меньшей. – …Что они согласны. Признаю́т границы участка… – А если, – улыбнулась доброжелательно, – не подпишут? – Лето, – девица удивилась. – Все на даче. Вот если бы зима… Встречный поток иссяк. Свернув, въехала на парковку. Шла, поигрывая ключами. Стеклянные створки разошлись автоматически. – У вас есть электрические плитки? – В отделе техники, – продавщица, дежурившая у входа, мотнула подбородком. Садовая мебель, тазы, тапочки, настольные лампы, торшеры – всё местного производства. Шла вдоль поперечных стеллажей. «Понаделали. Уйму говна. Кто-то же покупает…» – А я думаю – этот… За семьсот двадцать. Обои-то желтенькие… Или вон тот, зелененький, – тетка в красном сарафане сравнивала ценники. – Зелененький лучше: за шестьсот девяносто… В отделе техники тон задавала белизна. Белоснежные контуры: твердость белого цвета. Супружеская пара сделала свой выбор: муж тащил картонную коробку. – Ну и как ты его пихнешь? Ширина-то два пятьдесят… – сарафан цвета пожарной машины мелькнул в дверном проеме. – Пихну… Подвяжу багажник… Цепким взглядом обшарила электрические плитки. На секунду шевельнулось сомнение: в сущности, и нужна-то на пару дней. Если бы не тетка в красном сарафане, взяла бы самую дешевую, отечественную. «Потом кому-нибудь подарю. Наташе, – вспомнила домработницу, с которой сложились добрые отношения. – Кажется, у нее есть дача…» Пожарный сарафан горел в отделе напольных покрытий. Продавец отматывал линолеум. Проходя мимо, бросила короткий взгляд. «Так и есть – пестренький», – отметила удовлетворенно. – Где тут у вас подушки? Девица, перебиравшая принадлежности для бани: войлочные шапки, ковшики, лоханки, сбитые из дерева, – задумалась: – Там, за вокзалом. Сперва супермаркет, потом «Семена и удобрения», потом… Вот именно. В этом все и дело: вырвать себя. С корнем, из этой почвы, в которой прорастают одни и те же семена… На одних и тех же удобрениях… Свернула к кассе, одной рукой прижимая к себе коробку, другой нащупывая кошелек. – В отделе проверили? – баба, сидевшая за кассой, осведомилась строго. – В отделе нет продавца, – ответила наобум, но твердо: не хватало тащиться обратно. Твердость сработала. Вздохнув, кассирша взялась за коробку: распечатала, сунула вилку в розетку: – Греет, – рука с перламутровым маникюром лежала на конфорке. – Маша, подай-ка бланк. Девица, прозябавшая за соседней кассой, порылась и протянула. Красный сарафан сопровождал тележку с рулоном. Тележка выруливала к свободной кассе. Девица, подавшая бланк, встала: – Галин Степанна, я – попи́сать, покараулите? – удалилась, цокая каблучками. Тележка, на секунду замерев в недоумении, покорно отъезжала назад. – Пять тысяч триста семьдесят. Открыла кошелек, вынула карту. Кассирша нахмурилась и покачала головой: – Принимаем только наличными. – Почему? У вас же… Вон… – смотрела на считывающее устройство. – С утра не работает. Телефон отключили. – А… когда подключат? Тетка развела руками: – Может, завтра. А может… – У меня… – порылась в кошельке, – только пять… – вынула тысячные купюры, расправила веером. – Ну а я-то чего! Приходите завтра… – Так, – стояла, оглядываясь. – Где у вас банкомат? – У нас? Нету. Или возьмите другую. Отечественную… – в голосе посверкивало тайное удовольствие. Тетка в красном сарафане прислушивалась, словно принимала участие. Судя по выражению лица, на стороне кассирши. Перемогая вязкое бессилие, двинулась обратно. Стояла, смотрела на ценники. Будто поставили на одну доску – с красной теткой, с пестрым, в дрыздочки, линолеумом, с убогим торшером… «Идиотка. Привыкла, что везде банкоматы… В принципе, подъехать к конторе, там точно есть… – тут только сообразила: разница – триста семьдесят рублей. Если бы не дала конторской девице… Развернулась и пошла к выходу. – Там их не будет», – нащупала темные очки. Эти заканчивали погрузку. Супруг разматывал веревку. Толстый рулон торчал из багажника синих «Жигулей». Подавая назад, поймала взгляд отечественной женщины. …Не хочу… Не хочу и не могу… Молчат. Все равно слышу – каждое слово. Почему?.. Господи, да потому! Потому что сама состою из этого… Работала, вертелась как белка в колесе. Лет пять назад наступило равновесие. Так в бизнесе не удержишься. Любое равновесие неустойчиво: либо вперед, либо – назад. В позапрошлом году поняла: здесь, в России, вперед уже нельзя. Всё начинает буксовать – прибыли, затраты. Вымогатели совсем оборзели. Но дело не только в этом: что-то еще, не вполне ясное. Ощущение смутной опасности, которое стоит в воздухе: надо валить! Не так как в начале девяностых, не на свой страх и риск, не очертя голову. Есть время, чтобы отойти на заранее подготовленные позиции… |