Онлайн книга «Терракотовая старуха»
|
Стояла, осматриваясь украдкой. Узорчатые обои. Пейзажи в золоченых рамках. Темный бронзовый светильник: женская фигура. В руках три плафона, похожие на колокольчики. Такие я видела только в антикварных. Прихожую хотелось рассматривать подробно и не спеша. – Может быть, кофе? Мы вошли в гостиную. Мебель красного дерева. Мне показалось – старая, но тщательно отреставрированная. Занавеси пастельного тона... Обычно я отказываюсь. Но тут почему-то согласилась. Думала: мать Максима права. Действительно милая. Домработница – мне вспомнилось слово экономка – внесла поднос. Розоватые чашки с пейзажами, сахарница, бисквиты... В памяти мелькнуло печенье мадлен. – У вас очень красивая квартира. Необычная... Не из вежливости. Я говорила искренне, от всего сердца. – Это все муж. – Что-то проступило в ее лице, легло едва заметной тенью. – У нас работал дизайнер из Англии. Мой муж... – она замялась. – Любит все самое лучшее. Я кивнула. Печенье мадлен осталось за Доврским проливом. Джейн Остин. Гордость и предубеждение. Мы перешли к насущным делам. Сын. Ученик одиннадцатого класса. Собирается поступать на экономический. Задача репетитора – подготовить к обязательному ЕГЭ. Я ждала, что мне перечислят дополнительные занятия: конная школа, теннис, курс продвинутого английского. Или что там еще, учитывая аглицкую направленность. Но мать моего будущего ученика сказала: – Время вы можете назначить любое. После школы Ваня никуда не ходит. – Мы должны обсудить условия... – прежде чем приступить к деликатному вопросу, я всегда набираю воздуха. – Ваши условия нам известны, – супруга англомана ответила поспешно. Кажется, мы обе были рады, что этот пункт договора не потребовал дальнейших уточнений. – Поверьте, я сделаю все возможное, но результат зависит не только от меня. Заводя привычную волынку, я говорила о том, что репетитор – не волшебник. Если мальчик будет стараться, прилагать серьезные усилия. На это она должна была ответить: конечно, мы все понимаем. У вас замечательные рекомендации. Наши верхние соседи, родители Максима... Но она сказала: – Иван все делает серьезно. Это он настоял на том, чтобы пригласили именно вас. Простите, я сейчас... Я ждала, прислушиваясь. Мать моего будущего ученика шла по коридору, торопливо постукивая каблучками. Он вошел и остановился в дверях. Тот самый мальчик, с которым я столкнулась на лестнице. Тогда он смотрел на меня внимательно. Разглядывал, как диковинное животное. На этот раз в его глазах не было ни тени любопытства. Ленивый взгляд старшеклассника, коим они встречают будущих репетиторов: вежливая сдержанность, за которой маячит скука. Мы договорились начать во вторник. Подходя к дому, я попыталась представить себе их разговор. Двух народных правнуков. «Ну, и как она?» «Татьяна? Да ничего. Нормально. Зануда, конечно. Но после нее, короче, сдают без проблем. И вообще... Короче, трудолюбивая». Здесь народные правнуки должны были рассмеяться. «Прикинь, даже в бизнесе пахала». «Эта?.. В бизнесе? – Мой будущий ученик морщится. – Ладно гна-ать... За версту видать – честная». «Не веришь? Отвечаю. Отец пробивал. По своим каналам...» Открывая дверь в свою кошачью парадную, я думаю: тоже мне – проблема... Если что, всегда можно отказаться. Выдумать какой-нибудь повод, сослаться на семейные обстоятельства. Слава богу, не ссыльнокаторжная. – Это что – как в «Крутом маршруте»? Я слышу Янин голос. Ясно, как будто я иду, а она едет в лифте. Медленно, вровень c моими шагами. Раньше эта книга лежала в морозильнике. В целях конспирации мы говорили: письма Васиной мамы. Мемуаристка давала уроки мальчику: по тем временам новая русская семья. Отец – начальник политуправления, мать – домохозяйка. Окружила себя обслугой из контриков: портниха, прачка, маникюрша, учительница – все из ссыльных... Интеллигенция, репрессированная как класс. – Ну, знаешь... – меня возмущают ее сравнения. – Разве дело в названии?.. Конечно, не в названии. Если понадобится, придумают что-нибудь новенькое. Вместо хорошо забытого старенького. – Не знаю. Все равно противно. – Да плюнь ты! Тебе-то какая разница? Смотрел и смотрел. – Я не зверок, чтобы меня разглядывать. Из лифта доносится хихиканье. – А что если вьюнош тобой заинтересовался? – Птичка моя, это – даже не извращение, а бред сивой кобылы... – я вынимаю связку ключей. – Лолита, вывернутая наизнанку? Этот роман мне никогда не нравился: защитительная речь главного героя, рассчитанная на присяжных обоего пола – не слишком изощренных в анализе литературных произведений, чтобы докопаться до его глубинных мотивов. – Ну-ну... – Яна снова хихикает. Впрочем, так и не решившись выйти из лифта. * * * Дома меня ожидал сюрприз: две кофейных чашки. На кухонном столе. – Это кто, папа? Последнее время мой бывший что-то зачастил. – Почему папа? Не папа. Витя, – она стояла, покачивая остывшей туркой. – Посидели, попили кофе. Хочешь, я тебе тоже сварю. – Свари, – меня обдало горячей волной. – Представляешь, пришел и говорит: все как в детстве. Я, говорит, всегда вспоминал: и комнату, и кухню. Прикинь: оказывается, когда засыпал, смотрел на наши портреты. Говорит, закрою глаза, а сам знаю: они на меня смотрят, – она хихикнула, – прямо как Большой Брат. В смысле, два. Два Больших Брата. Представляешь, он их боялся. Ужасно. Правда, правда... – Александра ворковала над закипающей туркой. – Боялся? – меня покоробило сравнение с Братьями. Неуместное, чтобы не сказать неделикатное. – А ты? Ты тоже их боялась? Я пыталась представить себе нашу встречу. Родственные объятия. После стольких лет. – Я? – Александра откликается удивленно. – Конечно, нет! Витьку-то укладывали в кресле, а меня на диванчике: помнишь, стояли так и так, – жестами она демонстрирует взаимное расположение раскладного кресла и детского диванчика. В те времена меня интересовали другие диваны и кресла. – Я же их не видела. А Витька как раз напротив. Вот, бедолага, и пялился. А они – на него... Говорит: откуда ж я знал, что они – просто писатели, думал, мало ли... Но зато в старших классах! Там, в учебнике... Короче, смотрел как на родных. Ногтем большого пальца я царапаю узорчатую клеенку. Общие предки, висящие на моей стенке, превращали их в кузена и кузину. Сколько-то там ю-юродных. В некоторых культурах такие браки даже приветствуются. Например, в той же Англии... |