Книга Хирург возвращается, страница 50 – Дмитрий Правдин

Я бы еще понял, если бы он пил по-черному: ну некогда человеку учиться азам хирургии — очень занят, пьет! Так нет же, ни грамма спиртного в рот не берет и не курит, всегда подтянут, гладко выбрит, аккуратно причесан, а главное — в чистых носках.

Его отправили из поликлиники к нам в отделение для стажировки. Он явился, тихий, вежливый, спокойный, в отутюженном белом халате и накрахмаленном колпачке. Сразу же просек, у кого лучше учиться, и от меня не отходил ни на шаг. Я в перевязочную иду — он за мной семенит. Я в палату к своим больным — он уже там стоит, переминается с ноги на ногу. Ну, а про операционную и говорить нечего: все операции так и простоял столбиком рядом со мной, словно приклеенный. Правда, помогать на операциях я ему не позволил, он только стоял и наблюдал. Но вопросов задал — тьму. Я даже устал отвечать.

На другой день, когда шли плановые операции, все это и произошло.

Но все по порядку. Так случилось, что наметилось много операций в один день и совершенно не осталось времени заняться пациентами других отделений. Коллеги из терапии слезно попросили пропунктировать грудную клетку у крайне тяжелого больного с плевритом. Задание для третьекурсника медвуза, но сами терапевты боятся, просят хирурга о помощи. Вызывается наш стажер, аж две руки тянет. Справишься? Иди!

В результате после плановых операций мне приходится срочно брать в операционную и этого терапевтического пациента. Этот… чудак из поликлиники чуть не убил больного: во время плевральной пункции всадил бедняге в грудную клетку толстенную иглу, причем засадил почему-то в лопатку, да так, что игла обломалась, и понадобилось делать небольшую операцию, чтоб извлечь из кости обломок. И еще самому после всего этого пунктировать: откачивать жидкость из грудной полости.

— Иди-ка ты, Костя (так зовут пятидесятилетнего юношу), от нас подальше, пока еще кого-то не угробил! — еле сдерживая гнев, выговариваю шалопаю. — И больше к нам не показывайся!

— Так, Дмитрий Андреевич, сам не знаю, как так получилось! — оправдывается бесхитростный Костя. — Я все делал, как в книжке написано!

— Ты что, по книге пунктировал?

— Ну да! Все в точности как в учебнике «Топографическая анатомия и оперативная хирургия» сказано, за третий курс. Показать? — Он достает из-за спины, по-видимому, заранее приготовленный том.

— Мне не надо. Я это как раз на третьем курсе изучил! А вот ты? Чем ты столько лет занимался, что даже пунктировать не умеешь?

— Умею, — робко возражает Костя, — просто сегодня как-то не совсем удачно вышло.

— Не совсем удачно? — злюсь я не на шутку. — Это ты так называешь? — Я сую ему под нос кусок окровавленной стали, извлеченной из лопатки многострадального больного. — Я за двадцать лет работы в хирургии не то что не видел, а даже не слышал о подобном осложнении. Это надо же, так загнать иглу в лопатку, да еще и обломать ее! Кстати, а зачем ты в лопатку-то колол?

— Я же все правильно делал! Ориентировался по нижнему углу лопатки, так в книге написано.

— Да? Ты уверен?

— Да, — не сдается великовозрастный ученик. — Там так написано!

— Там написано, что угол лопатки, как правило, стоит на уровне седьмого ребра. Угол лопатки! А пунктировать надо ниже: в восьмом межреберье! И уж никак не всаживать иглу в саму лопатку!

— Да? Может быть, я невнимательно прочитал? — поражается Костя. — Я дома обязательно прочитаю еще раз и вам завтра расскажу!

— Костя, а вам не кажется, что на шестом десятке лет учиться основам хирургии несколько запоздало?

— Так я все знаю! — пытается улыбнуться новоявленный «студент», — только подзабыл маленько!

— Вот и не надо вспоминать! — улыбаюсь.

Еле отделались от этого прощелыги Кости! Никак он не желал покидать приглянувшееся отделение, все норовил остаться и блеснуть мастерством.

— Дайте мне кого-нибудь зашить! — слезно молит он. — Я вам докажу, что чего-то стою.

— Константин, я вам даже наложить повязку на палец не доверю! — отвечаю. — Идите к себе в поликлинику с миром.

Но он и в поликлинике успел отличиться. Привозят к нам в хирургию на «скорой» калеку: Костя взялся разрезать ему фурункул на предплечье, да так секанул острейшим скальпелем, что повредил лучевую артерию. У больного возникло сильнейшее кровотечение, Костя попытался самостоятельно прошить, так еще вдобавок сухожилие повредил. Хорошо, медсестра на приеме оказалась опытная: наложила жгут и вызвала «скорую». Мы боремся за жизнь пациента уже в стационаре, в операционной.

Вскоре в Карельске появилась какая-то женщина, из числа матерых поликлинических хирургов. Она развелась с мужем где-то в Новгородской области и подалась искать лучшей доли в Карельск. На стационар она не претендовала изначально. Ее взяли хирургом в поликлинику, а злодея Костю отправили, куда Макар телят не гонял.

В отдаленном фельдшерско-акушерском пункте на самом берегу Белого моря, в окружении непроходимых лесов, давно пустовало место фельдшера. Туда-то Костю и сосватали, благо обслуживаемого населения едва пятьсот человек — в основном работники местного рыбколхоза. Ловят семгу и чего-то там еще.

Костя поначалу обрадовался, попытался даже отвоевать миллион, положенный сельским медикам, но потерпел фиаско. Миллион-то дают только тем, кому нет тридцати пяти лет. Неуч погоревал да и отбыл в отдаленный фельдшерско-акушерский пункт. А оттуда не сбежишь — дорог нет, добираться можно либо по морю, либо на вертолете. Его, к примеру, забросил туда попутный вертолет, что вез запчасти к колхозным моторным лодкам. Перед отлетом Костя пришел попрощаться.

— Зря вы так со мной обошлись, Дмитрий Андреевич, — пожимая мне руку, мямлит он.

— Как «так»?

— Не по-человечески!

— Дурень ты, Кока! — приятельски хлопаю его по плечу в новеньком военном бушлате. Достал же где-то. — Я тебя от тюрьмы спас! Не знаю, как ты в Псковской области своей работал, свечку я не держал, однако допускать тебя к хирургии больше чем на пять шагов нельзя!

— Как же так? — краснеет мой оппонент. — Я хочу стать хорошим хирургом! Книжек с собой почти два ящика набрал, инструментов хирургических приобрел.

— А где ты умудрился достать инструменты?

— Я тут с военными познакомился. У них санчасть сократили, они мне и подарили! Все равно списанное, не пропадать же добру. Вот и куртку теплую отдали, почти новую!

— Это не куртка, а бушлат, — сухо говорю я. — А где это ты с ними познакомился?

— Так у себя в поликлинике, когда еще там работал. У них солдатик-водитель прищемил руку дверью машины. Они не хотели светиться у себя. Ну, вы понимаете?

— Понимаю, не хотели показываться в военной поликлинике или что там у них. И что?

— Да ничего. Сделал снимок — кости целые, отделался ушибами и ссадинами!

— А точно кости целые?