Книга Шарлотт-стрит, страница 52 – Дэнни Уоллес

Неприятно признавать, но я некоторым образом подтвердил ее точку зрения.

— Жизнь — это не набор цитат из Мартина Клунза, — напомнила она, откидываясь на спинку стула.

Я бы рассмеялся, но сейчас момент был слишком серьезным.

— Слушай, мне казалось, что ты рассказываешь об этом не совсем так, как было на самом деле. Так, значит, дети и свадьба — это то, с чего начал Гэри. На вашем первом свидании. Верно? Молодец. Там, в «Хилтоне» или «Вагамама», или где это имело место быть? Никаких прогулок под луной, да? Никакой романтической истории знакомства? Ничего, о чем можно было бы вспомнить?

— Это последнее, на чем держатся отношения. История — это просто последовательность событий. Кому какое дело до того, как люди познакомились? Никому.

— Мне.

— Значит, только тебе. Мы были вместе четыре года. Джейс, когда мы расстались, мне было уже тридцать. Мои приоритеты изменились. Твои нет?

Я задумался. Какие у меня приоритеты? Я тщетно попытался выявить таковые. Не может же у меня совсем их не быть. Но все, что мне пришло в голову, касалось вполне насущной потребности, а именно покупки хлеба и пинты молока; кроме того, я вспомнил, что в ванной нужно бы обработать щели новым герметиком.

— А потом… Я увидела, что ты удалил меня из круга друзей.

Я нахмурился.

— Детские выходки. Я имею в виду, я веду себя как ребенок. Мы не подростки, не стоит обижаться из-за каких-то манипуляций с «Майспэйсом» или «Фейсбуком» или чего-то в этом роде. Ты имеешь полное право удалять из друзей кого угодно и…

Эбби. Должно быть, это сделала Эбби. Она оставила решение за мной, и когда я попытался уйти от ответа, ссылаясь на то, что всецело занят поджариванием тостов, она удалила Сару из моих друзей.

— На самом деле я уважаю тебя за это решение. Один из нас должен был это сделать. Тебе нужна свобода. Тебе следовало сделать то, что сделала я, и начать все сначала. Просто… Просто это была довольно болезненная операция. Как будто ты изгнал меня из своей жизни.

Хорошо, подумал я.

Хорошо, что тебе было больно.

У меня поднялось настроение, несмотря на то что это было самым эгоистичным моим поступком, который только мог прийти мне в голову. Но я ничего не мог поделать: приятно было причинить ей боль, немного продвинуться вперед, ущипнуть ее. Это значило, что где-то в глубине души она все еще думала обо мне и я все еще имел для нее значение. Я уже причинил ей боль, когда мы были вместе. Сильную боль. И теперь я радовался тому, что это удалось мне снова, радовался своей наивной детской победе.

В этот момент я понял, что веду себя совсем не так, как следовало бы. И что моя победа на самом деле оказалось пустой, жалкой и ничего не значащей.

— Я не удалял тебя, — тихо и смущенно проговорил я. — Это сделала моя подруга. Русская проститутка.

Она обрадовалась. Это было почти не заметно, но я все равно разглядел признаки этого, так как всегда замечаю подобные вещи, когда речь идет о Саре.

— Я думал об этом. Не из злобы, просто тяжело смотреть, как ты начинаешь новую жизнь, когда сам я живу с Дэвом на втором этаже его магазина.

Мимо проехал грузовик, дизельная гарь вытеснила весь воздух, и земля задрожала так, что нам пришлось придержать чашки.

— Но я не смог. И не стал бы. У нас общее прошлое, я смотрю в будущее, я так решил, но зачем отказываться от того, что было? Глупость, разве нет?

Она улыбнулась.

Открыла сумку.

Вынула конверт и подвинула в мою сторону.

— Я была бы очень рада, если бы ты подумал вот над этим, — сказала она. Ее улыбка выражала одновременно и надежду, и извинение.

Памела выплыла из служебного помещения и выгрузила на стол еще горку пакетиков с сахаром.

Мы, я и Дэв, проводили Эбби на вокзал Виктория к шестичасовому поезду на Брайтон.

— Что вы делаете в следующую пятницу?

— Не знаю, — честно ответил я.

— Я позвоню, — пообещала она, целуя нас обоих в щеку, и помахала нам на прощание сигарой.

— Она слишком хороша для нас, — заметил Дэв, провожая ее взглядом. — Кстати, я сказал ей, что закончил курс по скульптуре. Если бы ты упомянул об этом, было бы очень неплохо.

* * *

— Ты пришел! — воскликнул Клем, сжимая бутылку с пивом. Он уже почти отодрал этикетку — видимо, находился в несколько нервозном состоянии.

— Это значилось в рубрике «Выбор дня» в «Лондонских новостях». Мы не могли не прийти.

— Не судите меня слишком строго. Это всего лишь мой третий уход от реальности.

Клем называл свои выходки уходом от реальности. Я искренне надеялся, что это для него нехарактерно, но все-таки несколько опасался того, что идеализирую ситуацию.

— Это Дэв, мой сосед, — торжественно проговорил я.

В половине восьмого мы стояли в центральном зале «Смеющейся головы», там, где иногда проводились дискотеки, и смотрели на сцену. В первом ряду расположилась порядком подвыпившая компания, отмечавшая, судя по всему, девичник. Невеста стояла в центре перекрывающих друг друга розовых крыльев. Позади них я заметил группу иностранных студентов, которых заманили сюда обещанием незабываемого вечера и возможностью увидеть что-то по-настоящему лондонское. За ними была пара средних лет. Их, вероятно, привлекли фотографии Джимми Кара и Майкла Макинтайра, ни один из которых, спорю на что угодно, никогда бы не стал заниматься своим ремеслом в «Смеющейся голове». Зачем, когда в Уэмбли или в «02» есть по крайней мере гримерки и бесплатная газировка.

У барной стойки Клем пытался разговаривать с авторами ситкомов о методике написания шуток. Но получалось так, что он просто отвлекал их от попыток прийти в нужное настроение, как можно быстрее начать и закончить этот вечер. В общем, они были не слишком рады советам от этого трепла средних лет, отличившегося всего в двух выступлениях.

— Так что ты думаешь об Эбби? — толкнул меня локтем Дэв.

— Ты это о чем?

— С чего бы вдруг она захотела провести пятницу и субботу с нами? Почему она договаривается о встрече на той неделе?

— Думаю, она находит нас неотразимыми.

Дэв рассмеялся. Это и вправду выглядело несколько забавно.

— Ей станет скучно. Так всегда бывает. Она кажется реально свободной девушкой — такие вечно порхают по жизни. Собирают коллекции друзей и расставляют их по темам. «Это мои друзья — музыканты. Это мои друзья — художники. Это мои за-тридцать-почему-у-них-до-сих-пор-нет-нормальной-жизни-а-есть-проблемы-с-женщинами друзья из северного Лондона. Они завтракают в кафе!»

— Не знаю. Она помогла мне с Сарой. Ускорила события. Заставила нас в открытую обо всем поговорить.

— И она…