Книга Долина юности, страница 10 – Эжен Мельц

— Три года.

— У вас есть адрес? Вы где-нибудь работаете?

— Я живу на авеню Монтуа, тридцать семь. Я не работаю, но работает мой муж, он — программист.

— Хорошо, я вам верю.

Мама немножко успокаивается, набирает воздуха в легкие и собирается спросить что-то серьезное.

— Скажите, господин, насчет штрафа… Вы действительно должны…

— Да, мадам, — отвечает он, не глядя на нее. — Таков закон.

Я наконец понимаю. Этот тип работает не в полиции Розовой пантеры, а в тапочной полиции. Мама не заплатила в кассе, вот и попалась.

— Она сядет в тюрьму? — спрашиваю я у господина.

Мама становится белой как снег.

— Нет, малыш, — отвечает тапочный полицейский. — Но если она сделает такое еще пару раз, то у нее будут проблемы.

— Нет, вы подумайте только! — восклицает мама. — Со мной подобное случилось первый раз в жизни. И я клянусь вам, что это будет последний.

Теперь все молчат. За стенкой едва слышен голос тетеньки, которая объявляет в громкоговоритель специальные скидки на сыр грюер. Полицейский пишет что-то на трех бумажках и дает маме желтую. Она открывает кошелек, платит, и мы покидаем помещение. Я бросаю прощальный взгляд на Розовую пантеру, не решаясь просить о чем-либо.

Школьники вылезают из серых автобусов. На улице чертовски холодно. Наш автобус в течение получаса карабкался вверх меж зеленых гор. Сегодня воскресенье, и мы покинули лагерь рано утром. Наш лагерь находится над Шато-дэ. Шато-дэ находится в Стране Там-Наверху [6] . Страна Там-Наверху находится в Швейцарии.

Мне в новинку абсолютно все вокруг. Во-первых, у меня нет друзей: мне исполнилось десять, и я только что пошел в среднюю школу Бельведер. Пришлось расстаться со всеми друзьями из начальной школы, которые разошлись по разным классам.

Другая катастрофа состоит в том, что мы начали изучать немецкий. Тетя Эжени, которая наконец приехала в Швейцарию два года назад, утешала меня летом, что она немного знает немецкий язык и сможет мне помочь. Как назло, мы уехали из школы в горы прямо накануне начала учебного года. Значит, я приступлю к урокам немецкого без какой-либо поддержки. А для меня мир делится на две части: заботливая семья и враждебный мир. И сейчас я как раз чувствую себя потерянным во враждебном мире.

Кроме того, у меня еще третье несчастье. Поход в горы происходит… в горах. А я ничего не смыслю в горах. Мы с родителями ездили пару раз на прогулку на вершину Фурка, чтобы посмотреть на ледник, — вот, собственно, и все. Мы не были нигде, за исключением стоянок на автостраде. Ну да, мои родители просто без ума от стоянок на скоростных швейцарских автострадах. От бетонных скамеек и столов, чистых урн и туалетов. Кроме того, лес всегда рядом. Таким образом, пару раз в год мы останавливаем машину на стоянке, разворачиваем пикник, потом забираемся немного в лес, чтобы поиграть или разложить плед. А через два часа возвращаемся к машине и едем по автостраде, меняем направление на ближайшей развязке, и — хоп! — мы уже дома.

Так что я никогда не слышал о стране Там-Наверху. Что за странное название! Как если бы существовала страна Там-Внизу, Там-Направо и Там-Налево. Не хватает только стран Там-Спереди и Там-Сзади — и были бы опробованы все возможные варианты. Но страна Там-Наверху действительно существует. Перед моим отъездом папа развернул дорожную карту кантона Во. Страна Там-Наверху находится внизу справа (не пытайтесь понять).

Итак, как я уже сказал, дело было в воскресенье. Мы уехали на автобусе из лагеря, который и так высоко расположен, — чтобы забраться еще выше. Из окна я восхищался маленькими коричневыми шале [7] , крыши которых блестят на солнце. С момента нашего приезда в Шато-дэ все время шел дождь. Сегодня первый по-настоящему солнечный день. Пока мы ехали, я немного молился Богу (иногда это срабатывает), чтобы никто не заметил, что я — иностранец. Я и так уже заикаюсь, как монстр, а если еще отличусь тем, что сделаю что-нибудь, над чем будут смеяться… Четверо вожатых разбивают нас на группы, и мы начинаем движение. Через пять минут одна девчонка спрашивает:

— А еще долго?

— Какая нюня! — усмехается высокий блондин.

— Это настоящий бабский вопрос, — замечает его приятель, маленький, но злой, как в телесериалах.

— Заткнись, ты засоряешь атмосферу! — добавляет еще кто-то из группы.

Вожатые восстанавливают порядок и прекращают взаимные издевательства. Но делают это весьма вяло. Они скорее хотят получить удовольствие от голубого неба и окружающего пейзажа. Короче: обстановка как на войне. Малейшая ошибка — и ты опозорен. Я повторяю свою молитву. Иногда, когда молишься два раза, это лучше работает. К сожалению, я трогал пипиську вчера вечером в кровати. Бог, наверное, сердится на меня за это, и я ему обещал, что больше не буду.

После того, как мы прошлись по асфальтовой дорожке, старший вожатый указал на тропинку, которая круто уходит в гору. Начались серьезные дела. Мое сердце сильно забилось. Я так взволнован, как если бы мне надо было прочитать стих перед классом, а это — самое ужасное, что может произойти с заикой. Тропинка совсем узенькая, и мы вынуждены раздвигать еловые ветки. Я тихонько оглядываюсь вокруг. Высокий блондин карабкается вверх, как горный козел, будто он всю жизнь только этим и занимался. Что касается меня и моих путешествий по автостоянкам, то с таким опытом далеко не уйдешь.

Земля под ногами становится влажной. Время от времени мы перешагиваем через лужицы грязи. Я слышу разговор двух вожатых: надо ли продолжать поход? Учитывая то, что в течение трех дней непрестанно лил дождь, может быть, лучше спуститься в долину? Во мне возрождается надежда. Но другой вожатый отвечает спокойно, что нет, мол, разыграется. Что «разыграется»? Странное выражение. Кому охота играть, шагая по грязи в горах?

Я смотрю на своих товарищей. Они обуты в огромные ботинки до щиколоток. У меня же пара непрочных кикерсов из секонд-хэнда, потому что мы — политические беженцы. Когда нам выдали список вещей, которые нужно взять с собой в горы, то мне недоставало половины! Некоторые слова заставили нас попотеть. Например, К-Вей [8] . Что такое K-Вей? Словарь французского языка 1976 года не знал такого слова. И кроме того, «негорестная одежда» — это что имеется ввиду? Тут мы позвали на помощь тетю Эжени. Сидя за столом в гостиной, папа с мамой и тетя Эжени долго думали.

— «Горе» — это синоним «несчастья», по словарю.

— Значит, «негорестная одежда» означает вещи, которые можно носить легко и весело.