Онлайн книга «Хроника №13»
|
Лукьянов и сам не хотел больше видеть ни Сергея, ни Серого, никого вообще. Он хотел одного – добраться до дачи, до раскладушки, лечь и дождаться, когда в голове утихнет звон, а перед глазами перестанут плыть блеклые разноцветные круги. Шел устало, экономя силы, как солдат с войны. Но война, как вскоре выяснилось, не кончилась. Он уже миновал сосновую рощицу, когда рядом что-то упало. Остановился посмотреть – камень. Обернулся, и тут ударило в плечо. Посмотрел и увидел: Серый стоит среди деревьев, в руках у него пластиковый тазик. Не поленился, набрал где-то камней, догнал – и вот кидает. – Тебе мало, что тебе ничего не было? – спросил Лукьянов. – Мало! – Чего ты хочешь? – Убью тебя, придурка! – Прямо до смерти? – попытался шутить Лукьянов, хотя ему стало вдруг как-то не по себе. – Само собой! И Серый кинул камень. Кидал он метко, камень пролетел возле головы. А ведь действительно, подумал Лукьянов, так недолго и убить. Он стал отступать задом, не сводя глаз с пацана. Споткнулся, чуть не упал. Серый прицелился. Лукьянов резко развернулся и побежал. Под горку было бежать легко, но и опасно – слишком быстро получалось, он еле успевал за собственными ногами. Но зато и Серому, наверное, непросто бежать с грузом да еще при этом кидать. Дачный поселок близко, там спасение. Вот уже первые заборы и строения. Лукьянов вбежал в дачную улицу, остановился, посмотрел назад. Серый несся к нему во всю прыть, обнимая одной рукой тазик, а второй замахиваясь. Кинул с разбега. Недобросил. Лукьянов прикинул: впереди улица, где негде скрыться, по сторонам высокие заборы. До своей дачи довольно далеко. Этот бешеный пацан, достойное отродье пьяных папаши с мамашей, пожалуй, догонит его. И прикончит, забьет камнями. Лукьянов в отчаянье вскрикнул: – Ты так? Ладно! Тогда иди ко мне! И побежал вперед, на Серого. Он не боялся камней, то есть боялся, но не трусливо, а расчетливо, он хотел одного: добраться до этого негодяя и расправиться с ним. Хотя расстояние быстро сокращалось и Серый бросал не на бегу, а стоя, он мазал. Вернее, Лукьянов ловко маневрировал, бежал не по прямой, а зигзагами. И все же один камень угодил Лукьянову в лицо, камень небольшой, но острый, Лукьянов ощутил на щеке теплое жжение, это прибавило ему силы и злости. Серый не выдержал, бросил тазик, пустился наутек. Не к лесу, не по дороге, а по скосу холма, длинной дугой. Лукьянов же, как в фильмах ВВС о дикой природе (он любил эти фильмы), помчался наперерез длинными львиными махами. И настиг. В прыжке повалил, подмял под себя. Урча, перевернул с живота на спину, чтобы видеть испуганную рожу подлеца, и стал отвешивать ему пощечины. – Не надо! Хорош! Всё! Завязал! – кричал Серый. – Я тебе завяжу! Я тебя узлом завяжу так, что никто не развяжет! Сучонок мерзкий! – Слезь, раздавил! Лукьянов вспомнил, что весит в самом деле прилично, а пацаненок под ним совсем тощенький, как бы не поувечить. Приподнялся, встал, очистил колени. – В следующий раз будешь знать. Хотелось еще что-то веское добавить, но больше ничего на ум не приходило. Лукьянов пошел к своей даче – уже, как ни странно, не настолько уставший, даже, пожалуй, посвежевший, взбодрившийся. С удовольствием вспомнил о бутылке водки, что стоит в холодильнике. Славно сейчас выпить с устатку, да и закусить не мешает. И вдруг все померкло. Провалилось. Исчезло. Очнувшись, он потер глаза – с ними что-то случилось, все вокруг стало серым. Нет, это просто вечер незаметно подкрался, солнце ушло за горизонт, да еще и тучи наползли. Серый сидел у забора, на коленях у него лежал увесистый обломок доски. Лукьянов пощупал зудящий затылок, посмотрел на пальцы. Кровь. – Ты этим меня? – кивнул он на доску. – Ну. – И зачем? – Я сказал – убью. – И что это тебе даст? Серый не понял вопроса. Сплюнув в сторону, он встал и поднял доску. Лукьянов хотел подняться с земли и понял, что не может. Будто кости вынули из тела, какой-то вялый неуправляемый студень остался. «Растяжимость костей», вспомнил он и невольно усмехнулся. – Ты че лыбишься? – подозрительно спросил Серый и оглянулся. Никого вокруг не было, он успокоился. Высоко поднял доску, примериваясь. – Дурачок, ты же пожалеешь, – сказал Лукьянов. – Я тебе по ночам сниться буду. – Да щас прям! И Серый ударил. Но у Лукьянова откуда-то взялись силы, он рывком отбросил тело в сторону, доска вскользь ударила по плечу. Лукьянов вскочил, оперся о забор, а потом оттолкнулся от него, упал всей массой на Серого. Вырвал у него доску, а потом обхватил пальцами тощую воробьиную шею. Сдавил. Лицо Серого побурело, он хрипел, глаза выкатились. – Будешь еще? Будешь? Будешь? – спрашивал Лукьянов, но понял, что Серый просто не может ответить. Ослабил хватку. – Бу… кхе… кха… Буду! – Я же убью тебя, идиот! Я не шучу! Ты мне выбора не оставляешь! Ведь если я тебя не придушу, гаденыш, ты же не отстанешь, ведь так? – Ладно… – Что? – Я пошутил. – Это шутки? Ты мне череп, наверно, проломил! – Я не хотел. – Как не хотел? Ты именно хотел меня убить, сам сказал. – Я пошутил. – Не ври! Хотел убить! – Ну хотел. Теперь не хочу. Хватит, больно. Отпусти. – Отпущу, а ты опять нападешь? С какой-нибудь доской, а то вообще топор из дома притащишь. – Ничего я не притащу. Дышать нечем, отпусти. Лукьянов убрал руки, но не вставал. – И что делать? – спросил он. – Ничего. Я домой пойду. – А если не пойдешь? У тебя телефона нет, случайно? – Дома. – Скажи номера отца и матери. Позвоню, чтобы тебя забрали. – Не помню я. Там номера длинные, у меня в телефоне просто забито – мама, папа. И у всех так же, подумал Лукьянов. Никто не помнит ничьих номеров. – Может, тебе денег дать, чтобы ты отстал? – Не надо. Я домой хочу. – Какой бескорыстный. Я ведь не шучу. Тысячу дам. |