Онлайн книга «Беглянка»
|
Бдение. У гроба жены. Энн. – Ну ничего, – говорит шофер. – Зато люди в доме будут. На похороны ты всяко опоздала. Вчера были. Народу пришло! А ты пораньше-то не сумела вырваться? Джулиет отвечает: – Нет. – Бдение – это я неправильно выразился, да? Бдение прежде похорон устраивают, так ведь? А после – это поминки. Могу тебя отвезти – посмотришь, сколько цветов да приношений, ага? Вдали от моря, в четверти мили от шоссе по ухабистой грунтовой дороге находится мемориальное кладбище города Уэйл-Бей. Возле ограды – свежий холмик, целиком скрытый цветами. Увядшие срезанные цветы, яркие искусственные цветы, небольшой деревянный крест с именем и датой. Ветер гоняет по кладбищенской траве бахромчатые завитые ленты. Шофер обращает ее внимание на выбоины и колеи, оставленные накануне множеством автомобилей. – Половина людей ее в глаза не видели, но его-то они знают, вот и приехали. Эрика все знают. Они разворачиваются и едут назад, но не по шоссе. Она хочет сказать водителю, что передумала, что больше не желает никого видеть, а просто посидит в магазине и дождется ближайшего автобуса. Может, кстати, сказать, что перепутала день, а теперь стыдится, что пропустила похороны, и решила вовсе не показываться. Но как начать – она не знает. А он в любом случае донесет Эрику. Путь их лежит по узким извилистым проселочным дорогам, мимо редкого жилья. Всякий раз, когда они минуют поворот к очередному дому, наступает временная передышка. – Вот так сюрприз, – удивляется водитель, когда они наконец сворачивают на подъездную дорожку. – Куда ж они подевались? Час назад мимо проезжал – с полдюжины машин стояло. Даже грузовика его не видать. Кончилась гулянка. Извиняюсь… не то сказал. – Если здесь никого нет, – порывисто говорит Джулиет, – поеду-ка я назад. – Ну, кто-нибудь да есть, не волнуйся. Айло здесь. Вон ее велосипед. Ты с ней знакома? На ней – слыхала, наверно? – весь дом держался. Он выходит и открывает для нее дверцу. Как только Джулиет появляется из машины, навстречу ей с лаем несется здоровенный желтый пес, а с крыльца дома кричит какая-то женщина. – Иди отсюда, Пет, – говорит шофер, опуская в карман плату за проезд, и ныряет в машину. – Тихо. Тихо, Пет. Уймись. Он не тронет! – кричит женщина гостье. – Щенок совсем. Может, он и щенок, думает Джулиет, но с ног собьет запросто. А тут еще подоспела маленькая рыжевато-бурая собачонка. Женщина спускается по ступенькам, крича: – Пет, Корки! А ну пошли прочь! Ты страху не показывай, а то не отстанут. «Прочь» у нее звучит как «прошь». – Я и не боюсь, – говорит Джулиет, отскакивая назад, потому что желтый пес ощутимо тычет носом ей в руку. – Заходи тогда. Да заткнитесь вы, или я вам головы снесу. Ты никак день похорон перепутала? Джулиет покачивает головой, как будто сокрушается. Называет себя. – Плохо. Меня Айло зовут. Они обмениваются рукопожатием. Айло – рослая, широкоплечая женщина, крупная, но не дряблая, с распущенными по плечам соломенно-седыми волосами. Голос у нее сильный, настойчивый, гортанный. Что это за акцент: немецкий, голландский, скандинавский? – Проходи на кухню, садись. Не прибрано тут. Сейчас кофе подам. Из окна в скошенном потолке на кухню льется яркий свет. Всюду громоздятся тарелки, стаканы, кастрюли. Пет и Корки послушно прибежали следом за Айло и принялись вылизывать сковороду с чем-то съестным, которую она поставила для них на пол. За кухней – две ступеньки вверх – открывается затемненная, похожая на пещеру гостиная с набросанными на пол диванными подушками. Айло придвигает стул: – Вот, садись. Садись, кофе попей, перекуси. – Это совсем необязательно, – говорит Джулиет. – Ну как же. Кофе только-только заварен, а я за работой попью. И еды много осталось. Вместе с кофе она ставит перед Джулиет кусок торта – ярко-зеленого, покрытого опавшими меренгами. – С желе лайма, – уточняет она, не выказывая особого одобрения. – Может, на вкус и ничего. Или хочешь с ревенем? – Все замечательно, – отвечает Джулиет. – Тут еще прибираться и прибираться. После бдения порядок навела. Дальше – похороны. Теперь после похорон – снова уборка. В ее голосе звучит неизбывная скорбь. – Я сейчас вам помогу. – Нет. Не надо, – говорит Айло. – Я уж тут все знаю. Двигается она не быстро, но целенаправленно и с толком. (Такие женщины всегда отвергают твою помощь. Они тебя насквозь видят.) Вытирает тарелки, стаканы, ножи и вилки; то, что вытерто, убирает в шкафы и ящики. Чистит кастрюли и сковородки (в том числе и вылизанную собаками), погружая их в свежую мыльную воду, отскабливает столешницу, выжимает кухонные полотенца, как будто откручивает шеи курам. И разговаривает с Джулиет, которая отвечает через паузу. – Ты подруга Энн? Давно ее знала? – Нет. – Нет. Я так и подумала. Молода еще. Так с чего ты надумала к ней на похороны ехать? – Это не так, – говорит Джулиет. – Я не знала. Просто заглянула в гости. – Она пытается делать вид, что это блажь: как будто у нее масса друзей и ко всем можно заезжать когда угодно. С завидной энергией и настырностью Айло драит кастрюлю, решив не отвечать на эту фразу. Заставляет Джулиет выждать, пока не будет начищена еще пара кастрюль, а потом изрекает: – Приехала ты к Эрику. И дом нашла. Эрик живет здесь. – А вы не здесь живете? – спрашивает Джулиет, как будто таким способом можно сменить тему. – Нет. Я не здесь живу. Я под горкой живу, со своим мушшем. – Выражение «со своим мушшем» звучит весомо, гордо и укоризненно. Не спросив, Айло наливает кофе Джулиет в чашечку, потом себе в кружку. Приносит для себя кусок торта. У этого розовый слой внизу, а сверху крем. – Ревень свешший. Надо есть, а то испортится. Мне ни к чему, а все равно ем. Может, тебе тоже принести? – Нет. Спасибо. – Ну так вот. Эрика нету. Сегодня не вернется. Скорей всего. У Кристы он. Знаешь Кристу? Джулиет слабо покачивает головой. – Мы тут открыто живем, друг про дружку все знаем. Хорошо знаем. Я понятия не имею, как там у вас заведено. В Ванкувере? – (Джулиет кивает.) – Город большой. Совсем другое дело. Чтоб Эрик мог за женой ходить, ему помощь требовалась, понятно? Вот я и помогаю. Джулиет неосмотрительно спрашивает: – Но разве вам не платят? – Чего ж не платят? Платят. Но это больше, чем работа. Это от женщины помощь, ему иначе никак. Понимаешь, о чем я толкую? Ему и другая помощь требовалась от женщины. Не от той, что с мушшем живет, я на такое не согласна, не по-людски это, только на скандалы нарываться. Сперва у Эрика Сандра была, потом она уехала, теперь у него Криста. Одно время обе были, Криста и Сандра, но они меж собой дружили, так что ничего. У Сандры дети, она хочет поближе к большим школам жить. А Криста – художница. Поделки мастерит из древесины, которую волны на берег выносят. Как она называется, такая древесина? |