Книга Брик-лейн, страница 47 – Моника Али

На дне сумки лежал раздавленный пакетик с леденцами для горла. Назнин вытащила его и показала миссис Ислам:

— Смотрите, течет.

Миссис Ислам повернулась и легла на локоть.

— Ты положила деньги? — В голосе послышалась резкость, но она добавила пару слабых ноток: — Деточка, положила?

— Я их не могу найти.

— Поищи лучше, деточка. Пятьдесят фунтов. Как договаривались.

Назнин пристальнее уставилась в сумку, почти нырнула туда с головой. Удушающий запах — так пахнет плохое здоровье.

— Что ты делаешь? — завизжала миссис Ислам. — Убирайся из моей сумки.

Назнин выпрямилась, шею пекло. По всей голове пополз жар, вспыхнули щеки.

— Вы попросили меня… — медленно ответила она.

— Я что, по-твоему, уже покойница? — спросила миссис Ислам неожиданно бодро.

Назнин только и смогла, что открыть и закрыть рот.

— Ты что, пытаешься ограбить мою могилу? Давай. Сюда. Мои. Деньги.

Теперь понятно. Все ясно. Шану взял в долг. Миссис Ислам пришла за процентами. Но Назнин не шевелилась. У нее нет денег. Как договаривались. Остается только махнуть рукой на машинку:

— Я пока учусь. У меня пока нет работы.

Миссис Ислам задумалась на минутку. И не сводила глаз с пылающей Назнин.

— Понимаю. Прости больную и нервную старуху. Это дружеский договор. Заплатишь, когда сможешь.

Изобразила, как трудно подняться на ноги. Назнин помогла ей, и у них получилось что-то похожее на объятия. Миссис Ислам поцеловала ее жестким ртом в мягкую щеку:

— Мы друг друга понимаем. Я снова приду. Передай мужу от меня почтение.

Они подошли к двери. Миссис Ислам положила под язык новый леденец, окутала себя облаком спрея и взяла сумку из рук Назнин.

— Ты найдешь выход, — сказала она. — Аллах всегда укажет выход. Тебе надо его только увидеть. В следующий раз приду с сыновьями. Они хотят побеседовать с твоим мужем.

Благодаря компьютеру Шану стал доступен весь мир.

— Все, что хотите, — говорил он, — все, что хотите, увидим. Только скажите, и я найду. Вот в этом маленьком проводочке, который уходит в телефонную розетку, — видите? — в этом проводочке — все.

— Мы изучаем в школе Интернет, — сказала Шахана по-английски.

Шану сделал вид, что не услышал.

Биби держится за косички. Она так сильно их натянула, что ни одна мысль просто не может прийти ей в голову.

— Хочу снова увидеть кадам [34] , — сказала Назнин.

— И увидишь. — Шану поднял палец и ударил по клавише. — Посылаю запрос. Ключевые слова: «цветы Бангладеш».

Компьютер немного подумал. Биби обернулась на Назнин. Шахана подула в челку, этот ее новый жест Шану расценивал как проявление высокомерия. Экран вернулся к жизни.

— Сто шестнадцать ссылок, — восхищенно сказал Шану.

Поводил мышкой, быстро выткалась картинка — полоска за полоской. По всему экрану — пучки розовых колючих шариков.

— Кадам, — сказала Назнин.

— Ску-учно, — сказала Шахана по-английски.

Шану сохранял спокойствие.

— Сайт «Бангла 2000». Кто желает посмотреть?

Биби подошла ближе к отцу. Но он ждал, что подойдет Шахана.

Назнин положила руку на плечо дочери.

— Иди, девочка, — шепнула она.

Шахана не шелохнулась.

— Ну пожалуйста, хоть вполглаза.

— Нет. Это ску-учно.

Шану подскочил и обернулся так резко, что чуть не перевернул стол. Его щеки дрожали.

— Нашей мемсахиб скучно?

— Она сейчас подойдет, посмотрит, — сказала Назнин.

Биби отпрянула от отца, как бы повинуясь этим едва уловимым движением силе материнского голоса.

— Что с тобой случалось? — заорал Шану по-английски.

— Ты хотел сказать: «Что с тобой случилось?» — ответила Шахана. Она подула в челку. — А не «что случалось».

Шану захлебнулся воздухом, словно Шахана ударила его в живот. Несколько секунд его челюсть бешено дергалась.

— Передай своей сестре, — завизжал он, переходя на бенгальский, — что я свяжу ее и вырежу язык. Скажи этой мемсахиб, что, когда я сдеру с нее заживо кожу, она не будет так довольна собой, как сейчас.

Биби начала повторять его слова:

— Он тебя свяжет и вырежет… — покосилась на Назнин. — Я не хочу ей это говорить. Ты что, сам не можешь сказать? — И испуганно наморщила лоб.

Внутри у Шану буйствовал торнадо. Тело трясло, лицо выкручивало.

— Я тебя сейчас прибью, — взвизгнул он, выдернул мышь из компьютера и запустил в Шахану.

Провод хлестнул Шахану по лицу, и она прыгнула за диван. Шану — за ней, но в нерешительности остановился. Он вправо, Шахана влево. Он влево, она тут же — в противоположную сторону. Внезапно Шану бросился наперерез через спинку дивана и ухватил костлявенькое запястье. И принялся молотить мышью по Шахане. Та корчилась и отбивалась свободной рукой.

«Ей нужно заплакать, — думала Назнин. — Ей немедленно нужно заплакать, чтобы он успокоился».

— Не прикасайся к моему компьютеру, — орал Шану, — я запрещаю.

Потом он немного успокоился. Шахана все еще не решалась высунуться из-за дивана. Он остановился:

— Твоей сестре тоже запрещаю. Слышала?

— Да, папа, — послушно ответила Биби.

— Да, папа, — ответила Шахана, — я к нему не притронусь.

Назнин отвела девочек в комнату. У Шаханы все запястье было красное. Она вырвала руку у матери и закусила губу.

— Пора спать, — сказала Назнин.

Она поцеловала Биби, попыталась поцеловать Шахану. А выходя из комнаты, обернулась как раз в ту секунду, когда Шахана пнула сестру. Биби потерла попу и села в кровати. Шахана кинулась лицом в подушку и начала колотить по матрасу.

Шану тер лицо рукой и качал головой.

— Они легли? — спросил он.

— Да.

Компьютер был выключен. Стул перевернут.

— Девчонки, — произнес Шану, навеки сбитый с толку самим фактом их существования.

— Сегодня приходила миссис Ислам.

— Девчонки.

— Миссис Ислам.

Он почувствовал раздражение:

— Что ты заладила «миссис Ислам, миссис Ислам»!