Книга Адриан Моул и оружие массового поражения, страница 40 – Сью Таунсенд

На вечеринку явился первым.

Дверь открыла Пандора, наряженная, как водится, исполнительницей танца живота.

– Ты рано, – заметила она. – Мы еще не совсем готовы.

– В приглашении сказано «с 8 вечера и допоздна», – возразил я, – а сейчас ровно восемь.

– До сих пор не уразумел, что приходить вовремя неприлично?

Она вручила мне ядовито-розовый камушек и попросила прицепить к ее пупку. На это у меня ушло минут пять, после чего Пандора наконец изволила оглядеть мой костюм:

– А ты какого хрена из себя изображаешь?

Достал из кармана смокинга «Госпожу Бовари».

– Мужа госпожи Бовари? – изумилась она.

– Неужели непонятно? Я – Гюстав Флобер!

Пандора покачала головой:

– Нет, Адриан, совсем непонятно.

Затем я получил стратегически важное задание – расставить фарфоровые мисочки с дорогущими закусками.

«Лужайки» были построены в конце 70-х, и тогда же дом отхватил архитектурную премию. Спроектировали его специально для приема гостей: комнаты внизу плавно переходят одна в другую, но располагаются на разных уровнях. С тех пор как я впервые посетил этот дом в 1982 году, его интерьер претерпел немало изменений. Тогда в нем было много книг, цветов в горшках и индийских циновок, а теперь он являет собой кремовое, гулкое, многоуровневое «пространство». Ясно, что когда отец оставил Таню Брейтуэйт и вернулся к моей маме, хозяйка, заскучав, запустила в дом строителей.

Я остолбенел, когда из такси, остановившегося перед «Лужайками», вывалилась не Коко Шанель, а клоун Коко.

На Маргаритке был лохматый оранжевый парик, огромный клетчатый пиджак мешком, натянутые на обруч штаны, шляпа-котелок и клоунские башмаки с пузатыми носами. Она абсолютно не понимает маскарадного дресс-кода – молодые женщины должны выглядеть соблазнительно, и только пожилым дамам, вроде Тани Брейтуэйт, дозволено нарушать правила, наряжаясь морковкой.

– У тебя вполне приличная фигура, – сказал я, – зачем скрывать ее под клоунским костюмом?

– Я думала, это забавно

Я объяснил ей, что клоуны вовсе не «забавны», более того, они абсолютно не забавны и даже зловещи. Маргаритка сдернула красный накладной нос картошкой и шмыгнула настоящим. Выйдя поздороваться с Маргариткой, Таня Брейтуэйт проскрипела сквозь щель в моркови:

– Адриан, почему твои женщины большую часть времени проводят в слезах?

Холодно ответил ей, что, кроме ее дочери Пандоры, все мои женщины были чувствительными созданиями, которых легко растрогать до слез.

Морковка обняла клоуна и повела знакомить с моими родителями и друзьями.

Найджел пришел с золотистым Лабрадором и клочковатой накладной бородой. Изображал он Дэвида Бланкетта. [41]

– Меня только что представили твоей невесте, – сказал он. – Она утверждает, что весной вы женитесь. Полагаю, шафером буду я?

– Во-первых, она моя бывшая невеста, – осадил я Найджела, – а во-вторых, у шафера должно быть хорошее зрение, чтобы справляться с многочисленными обязанностями.

Мои родители прибыли с раздутыми мусорными мешками, в которых лежали их маскарадные костюмы. Оккупировали обе ванные комнаты, откуда через полчаса вышли Долли Партон и Саддам Хусейн.

Парвез и его жена Фатима нарядились Робином Гудом и девой Марианной, верной подругой разбойника.

– Надеюсь, ты сократил свои расходы, Моули, – обронил Парвез.

Я не стал рассказывать ему о щедрости кредитной компании «Барклиз».

– Меня только что познакомили с твоей невестой, – сказала Фатима. – Девушка с юмором.

– С бывшей невестой, – уточнил я.

– Тогда тебе лучше сообщить ей об этом, – посоветовала она. – А то она всем рассказывает про свадьбу в апреле.

Я поискал глазами Маргаритку, на другом конце комнаты она увлеченно беседовала с Умником Хендерсоном, который явно польстил себе, нарядившись Тарзаном. Кроме всего прочего, Тарзан вряд ли носил черные ботинки и серые гольфы.

Пандора поставила диск с хитами «Мотаун» [42] и прибавила громкости. Я молился, чтобы больная спина отца не позволила ему танцевать вместе с другими гостями.

Мама, приплясывая, приблизилась ко мне и осведомилась игривым, в ее представлении, тоном:

– Разве ты не должен потанцевать со своей невестой?

– Она моя бывшая невеста. О чем я уведомил ее в сочельник в ясных и недвусмысленных выражениях. Она пришла не со мной, ее пригласила Таня Брейтуэйт!

Впрочем, закружиться с Маргариткой в танце все равно не было никакого шанса – из-за ее непомерного накладного зада и огромных башмаков.

Мама оглянулась на Маргаритку:

– Да, с костюмом она определенно промахнулась. Возможно, стоит поместить в «Лестерском вестнике» объявление на всю полосу, чтобы проинформировать добрую половину Лестершира о том, что твоя помолвка с этой несчастной дурочкой расторгнута.

В 23.59 Пандора собрала гостей в гостиной и включила Радио-4, чтобы мы услышали, как Биг-Бен пробьет 12 раз. Но мы ничего не услышали. Радио-4 молчало.

Первым запаниковал мой отец:

– Ирак применил оружие массового поражения и сровнял Биг-Бен с землей!

Ирония крылась в том, что отец в этот момент пребывал в образе руководителя Ирака.

Пандора, перекрикивая шум, заявила, что, являясь министром королевы, узнала бы о нападении на нашу страну одной из первых.

Спустя несколько секунд диктор Радио-4 извинился за технические неполадки, но Маргаритка восприняла это событие как знак судьбы.

– По дороге перед моим такси пролетела сипуха, – сказала она. – Это всегда к смерти.

Урезонил ее:

– Сипухам когда-то надо же пересекать дорогу.

Мы пели «Доброе старое время», [43] по традиции крест-накрест взявшись за руки. Я держал ладонь Роки (Отелло), бывшего любовника Пандоры. Он хотя и опоздал, но, похоже, именно его Пандора выбрала в спутники на сегодняшний вечер. Другой рукой я цеплялся за крыло миссис Мур, одной из Таниных соседок, скромно нарядившейся пингвином.