Книга Номер 10, страница 36 – Сью Таунсенд

Поппи не знала, что такое бутылочка, — раньше молоко поступало только из одного источника, из мамы. Единственное, что она знала, — в ее мире все люди добрые.

Карусель остановилась. Поппи замерла, глядя, как над ее головой туда-сюда медленно раскачивается толстенный символ доллара.

Премьер-министр, сидя за столом, который служил одновременно и тумбочкой, сочинял стихотворение, которое он озаглавил «Памела».

«Что за Памела, кто она?»

Он зачеркнул, когда понял, что есть похожее и очень известное стихотворение.

Он не знал, почему ему вообще вспомнилась Памела. Она жила около Бортона-на-Водах с мужем Эндрю, неприятным типом, который что-то там делал с собаками, но Эдвард не виделся с сестрой уже три года. Когда Эдвард стал премьер-министром, она прислала ему поздравительную открытку. На одной стороне открытки был изображен свирепого вида доберман, на другой Памела написала:

«Милый Эд, теперь ты в своре главный. Поздравляю. Давай договоримся: ты ни слова обо мне, я ни слова о тебе. С любовью, Памела».

— Извиняюсь, надо было ехать в «Холидей-Инн», — сказал Джек.

Премьер-министр улыбнулся в зеркало:

— Эти Бостоки потрясающие люди, и гостиница потрясающая, и все просто потрясающе. Для меня все это — потрясающее удовольствие.

Обед подавали в прачечной, переделанной в столовую. Миссис Босток разрезала хрящеватый кусок мяса и раскладывала кусочки на холодные тарелки.

Премьер-министр оделся к обеду в свое обтягивающее платье с блестками и в экономно-тусклом сиянии настенных светильников выглядел почти женственно.

Пасмурные кухонные работники приносили и уносили блюда с чуть теплыми корнеплодами. На деревянной доске лежала тяжелая буханка хлеба очень грубого помола.

Глэйд Клугберг, американец в клетчатом кашемировом джемпере, сказал:

— Просто здорово.

Его жена Сисси подхватила:

— У нас в Штатах ничего подобного нет.

— А утром будет горячая вода? — вопросил Джек.

— Боюсь, мистер Шпрот, это зависит от причуд нашего эксцентричного бойлера, — ответствовал Клайв Босток.

Джек проглотил кусок отвратительной пищи и заметил:

— За два фунта шестьдесят пенсов в день я ожидаю не причуд, а горячей воды.

Стол погрузился в молчание, потом Дафна Восток сказала:

— Это вам не «Холидей-Инн», мистер Шпрот.

— Оно и видно, — согласился Джек, — во всех гостиницах «Холидей-Инн», где я останавливался, горячая вода круглосуточно.

Клайв Босток хохотнул:

— В самом деле, мистер Шпрот, можно подумать, для вас на горячей воде свет клином сошелся.

Премьер-министр уткнулся взглядом в стол, который Бостоки откопали в бывшей комнате трудотерапии. Стол раньше использовали для плетения корзин и прочих успокаивающих ремесел. Премьер-министр ненавидел подобные конфликты. Он мог мириться с заварухами в Косово и Сьерра-Леоне — абстракциями, которые лично его не касались, — но сейчас, в столовой Бостоков, он чувствовал, что должен выступить посредником. Бостоки неприятно напоминали ему отца.

— Лично я считаю, что значение горячей воды несколько, так сказать, преувеличено.

— Именно, — поддержал Клайв Босток. — У нас в школе только маменькины сынки скулили по горячей воде.

Внезапно победа над Бостоком в вопросе о горячей воде стала для Джека императивом. С чувством, будто они с Востоком оказались на центральном корте Уимблдона, он вернул мяч со словами:

— Самый крутой человек, которого я встретил в жизни, — капитан командос Митч Бейтс, так вот он принимал горячую ванну дважды в день.

Босток на долю секунды завис на задней линии корта, затем ринулся к сетке и отбил мяч:

— Полагаю, уже научно доказано, что чрезмерное увлечение горячей водой ослабляет сперму. Прошу прощения у дам.

Джек поймал мяч и швырнул назад:

— У Митча Бейтса двенадцать детей, восемь мальчиков и четыре девочки, все ростом за метр восемьдесят.

Босток не успел отразить удар, и Джек пробормотал себе под нос:

— Конец партии, сета и матча.

Дафна Босток удалилась на кухню, откуда донеслись ее крики на иностранцев, которые должны были приготовить кофе и подать его в гостиную.

Премьер-министр отказывался разговаривать с Джеком или смотреть ему в глаза. Как он до смешного придирчив с этой горячей водой. Что на него нашло? Ведь эти Бостоки — соль земли.

Хозяева увели всех в гостиную. На ковре у пустого камина валялись носки Клайва, на диване лежало вышивание Дафны, а повсюду в серебряных рамочках стояли фотографии детей и внуков Бостоков с бестолковыми лицами. Огромный телевизор показывал «Кто хочет стать миллионером».

— Садитесь и устраивайтесь поудобнее, не забывайте, вы здесь — члены семьи.

Джек заметил, что Бостоки заняли самые удобные кресла, а когда Ева, женщина со скорбным лицом, принесла кофе, Клайв Восток налил чашку себе и жене в первую очередь.

Джек привел Клайва Востока в ярость, дав правильные ответы на все вопросы Криса Тарранта и выиграв миллион фунтов. Американцев его эрудиция впечатлила.

— Ты это, парень, типа, гений, а? — спросил Глэйд. Джек и сам удивился. До сего вечера он и не ведал, что знает, что панамы появились в Эквадоре.

— Джек — продукт британской системы общеобразовательных школ, — изрек премьер-министр.

Дафна Босток сморщила нос, будто слово «общеобразовательный» дурно пахло. Джек сказал:

— Эдвина, если вы считаете, что общеобразовательные школы так хороши, почему же ваши дети туда не ходят?

— А вот мы поднатужились, подкопили деньжат и послали наших деток, Марка и Гиллиан, в приличную частную школу, — похвасталась миссис Босток.

Джек отхлебнул кофе и заметил:

— Сто лет не пил желудевого кофе.

Босток воспринял это как комплимент. Джек подал знак премьер-министру, что пора спать. Поднимаясь по лестнице, они слышали, как Клайв Восток рокочущим голосом рассказывал Глэйду и Сисси, что желудевый кофе изобрел в одиннадцатом веке Робин Гуд, коротая дни в Шервудском лесу.

Когда они вернулись в номер, Джек позвонил Норме. Та сказала, что долго разговаривать не может, потому что у нее гости, и на заднем плане Джек услышал молодые голоса и взрывы смеха. Норма сообщила, что Джеймс ей как сын, и Джек ощутил укол ревности. Затем Норма добавила, что обед стынет, так что Джек ее отпустил и повесил трубку, напомнив, что она может ему звонить на мобильный в любое время.

— Спасибо, только вряд ли понадобится, — ответила Норма.

Джеку было бы приятно, если бы мать поинтересовалась, где он. Иногда ему не хватало такого внимания.