Онлайн книга «Тайна похищенной башни»
Бальтазар тем временем извлек из банки маринованный огурчик. Брезгливо его понюхал. Вынул из кармана кривой нож, высунул язык набок и принялся мелко-мелко строгать огурец. Нарезав, ссыпал зеленые кубики в свернутый кульком блин. Несколько секунд подозрительно смотрел на него, а потом торопливо запихал в рот и принялся озираться, бросая туда-сюда параноидальные взгляды. – Ешьте спокойнее, дедушка, – устало произнесла Зинаида Михайловна. – Не бойтесь, не отнимут. – Как называется эта еда? – спросил Бальтазар, утирая масленые губы. – Блины. – В следующий раз приготовь оладьи. – А вы любите оладьи, дедушка? – Ненавижу. – Тогда чем же они лучше блинов? – Блины я ненавижу еще сильнее. – А вы хоть что-нибудь любите? – Себя. – А из еды? – Я не ем себя. – А зря, кстати! – воскликнул Мельхиор, жадно грызя ногти на ноге. – Ты попробуй! – Хррр-пс-пс-пс… – громко произнес Каспар, роняя голову на грудь. Недоеденный блинчик вывалился у него изо рта. Бальтазар и Мельхиор внимательно посмотрели на соседа по столу. А потом, не сговариваясь, схватили с его тарелки последний блин. – Отдай, я первый взял, – потребовал Бальтазар. – Нет, я первый. – Да, но ты его украл. Это не считается. – А ты разве не украл? – Я имею на это право. – Не имеешь. Никто не имеет право красть у других. – Я имею. К тому же он умер, еда ему больше не нужна. – Он еще жив. – Жаль. Ты уверен? – Он храпит. – А кто сказал, что мертвые не храпят? – Я никогда не видел храпящего мертвеца. – Это не доказательство. – А ты что, видел? – Нет, не видел. Но это тоже не доказательство. – А по-моему, доказательство. По-моему, если какую-то вещь не видел никто на свете, то ее и не существует. – А твои мозги кто-нибудь видел? – Заткнитесь немедленно, молокососы! – рявкнул проснувшийся Каспар. – И уберите руки от моих блинов! – Вот видишь, чего ты добился? – зло прищурился Бальтазар. – Он из-за тебя воскрес. Из-за тебя. – Я и не умирал, идиот! – А жаль. Мельхиор растянул улыбку до ушей и снова принялся грызть ногти. – Прекрати это! – прорычал вконец обозленный Бальтазар. – Прекрати сейчас же, не доводи меня! Мельхиор обиженно надулся. – За что ты на него так злишься? – пропыхтел Каспар, снимая колпак и надевая вместо него тарелку. – Он грыз ногти! – Ну и что? Это некультурно, конечно, но зачем же так злиться? – Он грыз МОИ ногти! – Свои я уже все сгрыз, – обиженно сказал Мельхиор. – Тогда грызи у него! – ткнул в Каспара Бальтазар. – У него я тоже уже все сгрыз. – Что?! – всполошился Каспар, шевеля босыми пальцами ног. – Когда ты успел?! – Сегодня утром. – Но я этого не видел! Как я мог этого не заметить? – Ты спал. – А-а-а… Тогда понятно… Вечно я пропускаю все самое интересное… Колобков весело гыгыкнул, намазывая икру на очередной блин. Все-таки есть в этой троице и положительные моменты. Вполне успешно заменяют телевизор, например. – Как думаешь, Серега, они сегодня подерутся или как? – подтолкнул Чертанова локтем начальник. Чертанов ничего не ответил. Он уже битый час водил ложечкой по часовой стрелке. Сахар давным-давно растаял, а чай остыл, но Чертанов этого не замечал. Перед глазами по-прежнему стоит спина Таннина, на секунду показавшаяся между волнами. Бурая осклизлая поверхность, похожая на китовую шкуру. Ужасные шипы, способные протаранить линкор, задев его одним краешком. И то темное поблескивающее пятно, в котором Чертанов увидел свое отражение… Это не мог быть глаз. Не мог. Глаза не растут прямо посреди панциря. Но что же тогда это было такое? – Откуда эта громадная черепаха вообще взялась? – спросил он в никуда. – Таннин?.. – переспросила Стефания. – Оттуда же, откуда и все хтонические чудовища. – И откуда? – Родился, ясное дело. Очень-очень давно. – А это кто ж его родил? – заинтересовался Колобков. – Другая Тортилла? – Хтонические чудовища рождаются в процессе Творения, смертный. Когда демиург создает новый мир, на относительно небольшом пространстве кипит огромная, фантастическая мощь. Громадный слой Хаоса плещется и бурлит, обретая упорядоченность в руках демиурга и постепенно становясь новым миром. Но часть хаотической энергии всегда «уходит в осадок». Как стружка при производстве мебели. Вот из этой «стружки» и появляются на свет исполинские монстры колоссальной мощи – хтонические чудовища. Иногда демиург сразу же их и уничтожает, но чаще на них просто не обращают внимания. Нередко хтонические чудовища становятся первыми владыками новорожденного мира – некоторые даже обретают «дикую» божественность… – Уй-йё-мм!.. – прервал ее болезненный вскрик. Стефания мгновенно замолчала, возвращаясь к еде. Гешка, младший из близнецов Колобковых, уронил вилку и схватился за щеку. Проклятый зуб ноет уже второй день, но до этого боль была умеренной, и он никому не говорил. А теперь вот хлебнул горячего чая, и в дупло словно вонзили раскаленную иглу. Старший брат покровительственно хлопнул его по плечу. Конечно, пятнадцать минут – очень небольшая разница в возрасте, но Вадик никогда о ней не забывал. Хотя и внимание тоже не акцентировал – Колобков-старший этого не одобряет. В семье все равны. Отец – самый главный, но остальные равны. Кроме матери, конечно. Мать – на втором месте после отца. А остальные все равны. Правда, теща тоже не в счет – ее место где-то в районе домашних животных, рядом с кусачим хомяком. Колобков так и не решил окончательно, кто из этих двоих раздражает его сильнее. – Что с тобой, мальчик? – заинтересовался Бальтазар, бочком пододвигаясь к держащемуся за щеку Гешке. – Жуб болит… – страдальчески ответил мальчишка. – Надо содой пополоскать, – сказал Зинаида Михайловна, тревожно заглядывая сыну в лицо. – Света, разведешь соду?.. – Да нет, вырвать надо просто, – хмыкнул Колобков. – Ыым!.. – испуганно отшатнулся Гешка. – Позвольте я помогу! – потер руки Бальтазар. – Не нужно ничего вырывать, можно поступить гораздо проще! Специально на такой случай у меня есть замечательная настойка! Один глоток – и зубная боль моментально проходит! |