Онлайн книга «С чужого на свой и обратно. Записки переводчицы английской полиции»
|
Именно тогда я и познакомилась с Попугаем. Он надувался и танцевал, как петух, и все время повторял: – Ах, что б я без вас делал, дорогая моя переводчица. Нет, я бы не справился… А я только опускала глаза и говорила: – Прошу прощения, мой английский далеко не совершенен. Я еще новичок. А Попугай на это великодушно: – Ваш английский решительно лучше нашего польского! Ха-ха-ха! Ну а сейчас на тебе… Тот же самый пестрый Попугай спрашивает: – А что ты тут делаешь? – Я перевожу для вас, господин адвокат, в деле о хулиганском дебоше. Язык польский, клиент – Метельский. – Так ведь этот Метельский все понимает и говорит по-английски лучше, чем я! – Это не так уж и трудно, Бен. Но у этого Метельского даже с польским не всегда полный ажур… – Две недели назад я с ним целый час разговаривал в четыре глаза! – Тогда уж в три. Левый глаз у него искусственный. А мои глаза ты просто не сосчитал. Ты что, не помнишь, как у тебя «паркер» сломался, а ты не хотел писать зеленой ручкой? – Ну и что такого? Ладно, подождем клиента. Никогда со мной ничего такого не случалось. – Со мной тоже… По крайней мере, в этой профессии. Невероятно! Он не заметил моего присутствия при разговоре с клиентом. Не помнит обо мне и моем участии в том разговоре. Я исчезла из его осознанного поля зрения. Я слилась с фоном, окружающим пространством, мебелью и офисными принадлежностями. С неоновой лампочкой под потолком, шнуром от жалюзи, поверхностью поцарапанного письменного стола с надписью: «Помогите! Хочу в тюрягу! Не, лучче в монастырь, моб. 0789…». Итак, я достигла в отношениях с Попугаем высшего профессионального совершенства. Потому что работа переводчика является совершенной только тогда, когда она остается за кадром, как при дубляже фильма. Я достигла вершины! У меня слегка кружится голова от эйфории. Сейчас я выйду из себя, облаком вылечу из собственного тела, как джинн из волшебной лампы. Состояние дзен. Я благословлена и освящена. Это уже третий раз в жизни! А ведь на этой глупой планете есть миллионы людей, никогда и не приближавшихся к таким профессиональным вершинам! Становиться невидимой меня научил, а точнее заставил безжалостно требовательный Марек Яницкий. Я работала у него помощницей, когда переехала в Польшу. Он говорил: – Почему, когда ты заходишь с кофе, то ставишь перед людьми чашечки, будто стреляешь из автомата? Они аж подскакивают! О бутербродах я и не заикался, а то эффект был бы, как от гранатомета! Ну, расслабься. Я пробую. В следующий раз стою с подносом перед дверьми конференц-зала. Чашки и ложки тоненько бренчат, сахар колышется в сахарнице, как дюны в пустыне, у чайника уже вода каплет из носика, а я делаю глубокий вдох и гипнотизирую сама себя: – Мед-лен-но. Мед. Лен. Но. – Это совещание по вопросам маркетинга, а не лекция о русском балете. Умирающий лебедь уже давно бы сдох. От зависти. Давай живее! Наконец, он уточнил свои претензии: – Своим присутствием ты прерываешь каждое совещание. Обращаешь на себя внимание. Это очень непрофессионально. Кофе и бутерброды должны просто появляться на столе. И это все, о чем я прошу. Тебе нужно быть незаметной. Беседа не должна прерываться. Мне удалось добиться этого через семь лет. Тогда я уже работала с малоразговорчивым гигантом коммуникационного менеджмента Анджеем Сикорским. – Ну у вас и бутерброды с икрой! Прямо чудо, – сказал как-то Анджею во время бурного обсуждения бюджета босс и владелец нашей империи. – Откуда они тут взялись? Я как раз проголодался… – У меня секретарша-невидимка. Вдобавок, телепатка, – ответил Анджей. – Это та русская? – Ага. А с тенденцией к снижению я совершенно не согласен! Посмотри… Я находилась в комнате и слышала каждое слово. Вышла сквозь стену и испытала эйфорию прямо перед Уяздовским замком. Море шумело у меня в ушах, и я дышала последним оставшимся в дырявой земной стратосфере чистым, насыщенным хвоей воздухом. Потом позвонила Мареку и передала ему через новую секретаршу: – Я невидима! Сегодня у меня это получилось! Спасибо тебе… Я стала Совершенной Секретаршей. Непревзойденным мастером профессии. И сразу поняла, так же, как сейчас – это конец. Потолок. Вершина. Выше уже не подняться. А скуку постоянства и повторений я не переношу. Вот тогда я и поддалась уговорам Лысого Черепа и переехала с ним на Остров, Его Родину. Пора было принять новый вызов. И я стала полицейской переводчицей. И снова то же самое. Что я буду теперь делать? Что?! С кем? Где? За что?.. Наступило состояние… еще не паники, но уже близкое к ней. У меня слишком много вопросов к себе и ко Вселенной. Как свести концы с концами, когда я перестану зарабатывать на жизнь благодаря убийствам и кражам в TESCO? Как эта Вселенная будет обо мне заботиться? Что будет с любимым? С мамой? С Федькой? С сыном? С Робертом? Я прячусь в туалет и звоню Роберту. В конце концов для этого он мне и нужен. За это я ему и плачу. – Слушай! Так и так. Я потеряла работу из-за собственного совершенства. Что со мной будет? С мамой? С… – Давай прежде всего о работе, – говорит Роберт. – Поздравляю! – С чем? – Может, ты слишком долго была чьим-то голосом? Сколько можно переводить, способствовать пониманию, устанавливать контакты, помогать? У тебя есть свой голос. Говори им. Пусть теперь другие тебя переводят. – Ты, наверное, чокнулся… Что я могу сказать? Как? Кому? – Тебе уже семь лет кажется, что ты пишешь книгу, правда? Так допиши и издай эти свои заметки в виде книжки. – Я не писательница… – Попробуй. – У меня слишком мало материала… – Не выкручивайся. Мне тебе напомнить о молдавско-литовской банде, которая грабила банкоматы? Или о том, как Петр толкнул Кшиштофа, а тот упал с лестницы и сломал себе черепную коробку в семи местах? И как ты выходила из больницы двое суток после аварии? – Как раз тогда больничный психолог дала мне твой номер. По ее рекомендации я позвонила тебе и попросила, чтобы ты провел со мной курс психотерапии, а то я, мол, больше не справляюсь с этой жизнью, я в ней заблудилась, никто обо мне не беспокоится, только я обо всех! А ты купил мне новый спортивный костюм и привез туда… А первый сеанс у нас был в коридоре возле реанимационного отделения. Ты меня потряс. …И как моя мама на глазах всех городских камер видеонаблюдения выкопала какой-то розовый цветок с клумбы на тротуаре, попросту и не слишком элегантно его сперла! И как оператор камер, наш сосед снизу, позвонил мне и попросил что-то с этим сделать… |