Онлайн книга «Демоны в Ватикане»
– Падре!.. – прохрипел я, не вставая с места. – Падре, вы этому чмошнику в кружку загляните!.. Щуплый вздрогнул и задергался, как придавленная крыса. Кардинал, с трудом разобравший мои слова сквозь хмель, пару секунд недоуменно моргал… а потом до него дошло. Он приподнялся над столом и схватил последнего соперника за грудки. Тот по-заячьи заверещал, роняя кружку. Из нее потекла чистая родниковая вода. Зрители, собравшиеся вокруг стола, рассерженно загомонили. Похоже, этот хитрюга уже не раз выигрывал подобным образом. Кардинал на глазах побагровел, размахнулся и прорычал: – Напился?! Закуси моим кулаком, грешник!.. Щуплый отлетел назад. Удар у нашего святого отца пушечный – как врежет, так и дух долой. Несчастный жулик сполз по стеночке и отрубился. Вполне удовлетворенный, дю Шевуа сгреб в карман рясы выигранные монеты и опустил голову на стол. Зрители же отправились разбираться с трактирщиком. Самогонку-то участникам соревнования наливает именно он, так что замешан стопроцентно. К нашему столу вернулся Цеймурд. Кажется, игра в кости подошла к концу. Или у него просто кончились деньги – судя по кислой роже, сегодня удача гоблину не улыбнулась. – Не пофартило? – посочувствовал я. Цеймурд что-то невнятно пробурчал, отводя взгляд. – Гы-гы, – оскалился я. – Очень злобная старуха – невезуха, невезуха… – Я постоянно замечаю, что ты произносишь какие-то непонятные словеса, – задумалась Аурэлиэль. – Иногда даже рифмованные. Что они означают? – Да ничего. Поговорки. Присловицы. Стишки всякие дурацкие. Так, фигня. – Фиг… ня?.. Что такое фиг… ня?.. – Не някай. Фигня – она и есть фигня. Бессмыслица. Хармс, например, очень здорово всякую фигню городил. – Хармс?.. – Угу. Хармс. Или Маяковский. Как там у него было… во, вспомнил. Стихи. Я достаю из широких штанин [цензура] длиннее пожарного шланга! Смотрите, завидуйте – я гражданин! А не какая-нибудь гражданка! – И что все это означает? – Да ничего. Фигня. Просто по приколу. У меня в башке много всякой хренотени сидит. – Да, это я уже успела понять. Но я надеюсь, твоих умственных способностей все же достанет для повторения пройденного. Если не ошибаюсь, вчера мы обучались тому, как правильно вести себя в благородном обществе. Ты все помнишь? Я неопределенно дернул плечами. Большую часть вчерашнего урока я благополучно пропустил мимо ушей. – Возьмем условную ситуацию, – вытянула над столом руку Аурэлиэль. – Представь, что ты знакомишься с благородной дамой. Дама протягивает тебе руку ладонью вниз. Твои действия?.. Я на миг задумался, а потом осторожно пожал эльфийке руку. Та устало вздохнула и покачала головой. – Нет, нет и еще раз нет. Приветствовать даму рукопожатием – крайне дурной тон. Ты должен ее поцеловать. – А в щеку или в губы? – Не саму даму! Ее руку! Тыльную сторону ладони. Причем поцеловать как можно деликатнее, лишь чуть коснувшись губами кожи. Ни в коем случае не задерживай губы дольше необходимого – иначе это может быть расценено, как флирт. Понятно? – Угу. Понятно. Так мне что, поцеловать тебе руку? – с готовностью подался вперед я. Аурэлиэль нервно посмотрела на мою стозубую ухмылку и резко отодвинула стул назад, пряча руку за спину. – Пожалуй, эту часть мы временно пропустим, – поджала губы эльфийка. – Перейдем к тому, как правильно приветствовать благородного кавалера. Бочком-бочком в дверь протиснулся оборванный мальчишка. Трактирщик, занятый уговорами оставить его лицо в покое, не обратил на пацана никакого внимания. А тот пару секунд постоял, нерешительно оглядывая прогнившие дубовые балки, обшарпанные стены, грязный потолок, грубо сколоченные столы и прочий интерьер, а затем шагнул к кардиналу. Кардинал тем временем успел закемарить. Положил под голову пудовый кулачище, надвинул капюшон на глаза и уснул прямо за столом. В храпе отчетливо звучит сознание выполненного долга. Мальчишка нерешительно постоял рядом, что-то сказал – кардинал даже не шелохнулся. – Пацан, ты чего-то хотел? – вежливо окликнул его я. – Преподобный сейчас не в настроении, извини. Устал сильно с дороги. Мальчишка заметил меня и просветлел лицом. Подойдя к столу, он суетливо поклонился и спросил: – Святой отец, это ведь ваша карета там, на конюшне? – Ну, частично моя. А что? – Тогда вы мне и нужны. – Для чего нужен? Попутчиков не берем, извини. – Нет, мне просто приказано передать вам послание, – снова поклонился мальчишка. – Извольте. – На стол положи, – пробурчал я, не шевеля ни единым членом. Кажется, этот Гаврош решил, что я брезгую взять письмо из его рук. На самом же деле я просто не хочу показывать собственные руки. Ладони у меня жесткие, костистые, пальцы четырехфаланговые, почти в полтора раза длиннее человеческих. К тому же их целых семь штук – пять обычных и два больших, по обе стороны ладони. Надо бы перчатками обзавестись. Я внимательно посмотрел на оставленный клочок пергамента. Почерк грубый, размашистый, буквы очень крупные. Написано на каком-то непонятном языке. Благодаря вавилонским рыбкам я свободно говорю на нескольких европейских языках. Но только говорю. Не читаю. Вавилонские рыбки не дают умения читать. Однако узнать английский, французский, немецкий и даже латынь я все же могу. А вот этот язык мне совершенно незнаком. Даже буквы незнакомые. Бесспорно, это буквы, а не просто бессмысленные каракули… но разница не так уж велика. Это совершенно точно не латиница и не кириллица. На китайские иероглифы тоже не похоже. И на арабскую вязь. И на скандинавские руны, которые в этом мире по-прежнему используются некоторыми народами. – Переведи, – без лишних слов попросил я Цеймурда, суя ему письмо. Гоблин вяло уставился на эти каракули, отхлебнул дешевого пива, поправил очки и перевел: – «Меня похитили злые враги. Они держат меня в плену в лесу, у большой сосны. Спасите, помогите. Ваша эльфийка». – Все? – уточнил я. – Все. Я задумался. Некоторое время тупо таращился на мятый клок пергамента. Потом сунул его Аурэлиэль и спросил: – Это ты написала? Она посмотрела на меня, как на круглого идиота, но терпеливо ответила: – Нет, это не я. Во-первых, у меня не такой убогий почерк. Во-вторых, я бы никогда не подписалась «эльфийка». Такого слова вообще нет. Я бы подписалась своим именем, которое ты так бесцеремонно коверкаешь. В-третьих, я не пишу и не читаю на огримрре, а это несомненно огримрр. В-четвертых, я сижу прямо рядом с тобой. Меня никто не похищал и спасать меня не требуется. |