Онлайн книга «Всемирная история болезни»
|
– Мадам? Надин… Она даже не признала голос Луи: таким он был испуганным и удивлённым. – Что случилось? – Пока ничего страшного, только мсье… Поля… В общем, его перевели в клинику, и сейчас он лежит под капельницей. Надя тихо выругалась. Довели. Но они за это заплатят. – Гипогликемия? Его там небось не кормили? Луи замялся: – Не то чтобы… Там что-то совсем непонятное. – Ну? – Видите ли, они сделали анализ. И не обнаружили сахара у него в крови и в моче. То есть в пределах – как у здорового человека. Они говорят, что он и не болен диабетом, а просто симулирует, говорят… Дальше всё завертелось, покатилось и смазалось: бессмысленная пробежка до ресторана, полицейский участок. Где-то на полпути её подхватил Луи, затопил неуместной нежностью взгляда, но Надя села к нему в машину отрешённо, не поздоровавшись и не улыбнувшись. В клинике она сама бегом – а за ней Луи – на третий этаж, в кабинет врача. Неестественно вытянутое изумлением лицо доктора Котара с переходом на нервный тик и двое полицейских у него за столом. Надя сунулась было в дверь и быстро убралась в коридор. – Надин, успокойтесь, – ненужно лепетал под боком неотвязный Луи. Она не слишком плотно закрыла дверь и услышала, как растерянно оправдывался доктор: – Господа, я наблюдаю мсье Деррида с пятнадцати лет, я лечил также и его отца, пока он не переехал из Парижа. У них обоих инсулинозависимый тип сахарного диабета. Полю Деррида эта болезнь передалась по наследству. Судя по тону врача, он произносил эти фразы не первый и не второй раз за утро. – Вот его история болезни, здесь всё подробно… – Извините, – отвечал один из полицейских тихо, так что Надя и Луи невольно качнулись головами ближе к двери. – Эту папочку мы заберём с собой. А вот ордер на ваш арест, и будьте любезны… – За что? – Фальсификация документов, постановка заведомо ложного диагноза, а на основе этого – соучастие в более крупных преступлениях вышеупомянутого господина Деррида. Когда доктора выводили, на нём, как и следовало ожидать, лица не было и в помине. – Мадам, – только и смог он вылепить губами навстречу Наде. Ей показалось, что он ещё хочет прошептать «помогите», – и опустила глаза. На них с Луи полицейские не обратили внимания и ушли вместе с врачом. – Надо бы адвоката? – неуверенно предположила Надя, машинально пытаясь оторвать нитку на рукаве блузки. – Я здесь, мадам, – как маленький, доморощенный бог из машины, вынырнул человечек в кремовом пиджаке. Он, оказывается, всё это время сидел здесь, в коридоре. А она-то принимала его за больного. – Жак Мове, – представился адвокат, протягивая крошечную коричневую ручку. – Я уже говорил с вашим супругом и с инспектором, мадам. Вам разрешили свидание. – Свидание? – Надя изумлённо смотрела на него сверху вниз. Ото всех этих неожиданностей в голове у неё что-то застопорилось. И они пошли куда-то по этажу. – Скажите, может, вы понимаете, что происходит? – осторожно заглянула Надя адвокату в лицо. – Честно говоря, пока нет, мадам. Но попробуем вместе разобраться, мадам. Как заводная игрушка. В коридоре у палаты Поля, ковыряя в носу, дежурил мальчик-полицейский. Надю пустили внутрь, а Луи просили подождать. Она-то думала – прямо так и бросится на шею любимого, как жена декабриста. Всё-таки привязанность – штука серьёзная, даже если твой избранник – вечно всем недовольный, ворчливый тип. Плюс жалость – вроде как основа женской любви. Но войдя в палату, Надя запнулась на вдохе. И вместо висевшего на языке «что они с тобой…» у неё сорвалось: – Да что же это такое? Поль сиял. Увидев Надю, он как-то судорожно подскочил на койке и мелким движением ладони стал манить жену к себе. Она подошла и села. – Я чувствую себя превосходно, – прошептал он с таким восторгом, какого она в нём не слышала ни в день свадьбы, ни в день покупки автомобиля. – Я рада. И всё-таки. Что же с тобой происходит… Что значит этот арест и анализы, – Надя с трудом выписывала в воздухе вопросы с какой-то утвердительной интонацией. – Насчёт ареста я не понял, – скороговоркой и шёпотом заторопился Поль. – Думаю, это всё выяснится. Важно другое. Он придвинулся к Надиному уху совсем близко и ещё торопливее стал бредить, вздрагивая поминутно на дверь: – Его посадили ко мне в камеру вчера вечером. Он сказал, что нарочно разбил какую-то витрину, чтобы его задержали и посадили. Он знал, что его посадят ко мне. И он открыл мне глаза на мою жизнь. Это всё ложь, ложь, покрытая тайной. Я когда-то в юности подозревал, а потом всё забылось. Мы сидели весь вечер, он мне рассказывал, а я ему верю… Надя хотела встать. Очевидно, Поля напоили или накололи какими-то лекарствами. Но у кого спросить? Если врача забрали, кто ей здесь скажет ей правду? – Успокойся. – Нет, я спокоен, – воспалённым шёпотом остановил её муж. – Он сказал, что родители у нас не родные, что меня, Жана и Пьера в глубоком детстве взяли на воспитание чужие люди. Те, кого мы считали мамой и папой, на самом деле… Это руководители какого-то глобального эксперимента. А мы были для них всего лишь подопытными кроликами. Что за эксперимент, он мне не сказал, но привёл такие примеры, такие факты… Оказывается, о нашей так называемой семейной жизни знали десятки людей. Это те, кто участвовал в эксперименте. Например, этот мой вчерашний сосед напомнил, что вот, шрам у меня на руке… Когда мне было лет десять, я выхватил кусок стекла из неостывшего костра, было очень больно. А он знает об этом. Откуда? – Поль! Но он не слушал, он торопился выплеснуть, пока их не прервали: – И эта болезнь, этот дурацкий диабет они мне тоже навязали. Если отец – не мой отец, значит, мне не от кого было получить в наследство и сахар в крови! Понимаешь? Ты это понимаешь, Надя? Наде показалось, что её стукнули по голове чем-то не тяжёлым, но шумным. – Надя! – Но как же… Ведь ты болеешь. Ты болел! – Я здоров! – выкрикнул Поль, забывая об осторожности. – Ну и дела, – пробормотала Надя по-русски. – Я здоров, я чувствую себя превосходно. Сегодня анализы подтвердили, что сахар у меня в крови и в моче в пределах нормы, как у здорового! Мне больше не нужно колоть инсулин, с сегодняшнего дня я свободный человек. Я не привязан к дому и к больнице, я… Хочешь, поедем с тобой куда-нибудь в отпуск. Я так давно никуда не ездил! Надя попробовала говорить как с психованным ребёнком: |