Онлайн книга «Информация»
|
Тут же подошла официантка, молоденькая девушка в коричневом фартуке, положила перед нами папочки с меню. Я машинально открыл, стал изучать. Но сосредоточиться не получалось – ждал Ангелину… Свечин покуривал. – Что, – я в очередной раз взглянул на часы, – уже десять шестого. – Сейчас придет. У девушек принято опаздывать. – Спасибо за ценную информацию. Ангелина появилась с подругой, имени которой я не запомнил (пусть будет Юлей). Заказали щедро разной еды. Свечин упорно уговаривал всех пить водку, но девушки предпочли живое пиво, а я веско объявил: «Я – за рулем» – и взял бутылку минералки. Первым делом Свечин и Ангелина сообщили друг другу, где что у них приняли к публикации, пожаловались, где что завернули, кратенько перетерли удачи и неудачи своих товарищей-конкурентов… Подруга Ангелины помалкивала (как стало понятно из дальнейшего общения, она была не очень удачливой поэтессой), а я наблюдал. Ангелина была серьезна и в то же время обаятельна, движения плавные, но и решительные. Никаких этих девичьих ужимок, кокетства и прочего. Во время своего разговора со Свечиным она коротко взглядывала на меня, будто обещая: «Сейчас мы закончим и будем общаться. Потерпи». Наконец этот момент настал. – А как ва€ши дела? – спросила Ангелина. – Да у него все отлично! – тут же, по инерции, забубнил Свечин (он заказал себе триста граммов водки, стремительно выпил примерно двести и запьянел). – Такую тачку себе… – Олег, – перебил я по возможности мягче, – можно, я сам отвечу? – И обратился к Ангелине: – Прочитал вашу книгу. – Да?… Какую? – Последнюю – «Выжженное пространство». – Нельзя говорить «последнюю», – снова встрял Свечин, – надо: новую. – Очень рада, – сказала Ангелина. – И как? – Сильно. Очень сильно. Хотя, конечно, тема тяжелая. – А какие темы, по-вашему, должна поднимать литература? – Она сдвинула бровки; я даже испугался, что сказанул не то, и заторопился объяснить: – Нет, конечно, тяжелые темы! Я сам очень люблю… у меня Селин – любимый писатель. «Путешествие на край ночи» особенно. – Да, это настоящая литература. Правда, не дающая читателю выхода из тупика… К сожалению, сейчас каждое произведение настоящей литературы приходится пробивать, затрачивая неимоверные силы. Особенно это касается книг. – Да, да, – закивал я, – да-а… – И как ваша идея с журналом? – повернула Ангелина тему разговора. – Не умерла? Я замялся, вполне ожидаемый вообще-то вопрос застал врасплох. – Гм… К сожалению, пока никак. Все как-то… – Жаль. Помните слова Достоевского? Они об обществе, но касаются и каждого конкретного человека. – Ангелина помолчала, словно ожидая, что я вспомню именно те слова, какие она имела в виду, и, поняв, что я не вспомнил, процитировала: – «Сначала высшая идея, а потом деньги, а без высшей идеи с деньгами общество провалится». – Это, конечно, верно, – в душе я стал злиться, – но вас, видимо, ввели в заблуждение, что я какой-то богатенький человек. – Я посмотрел на Свечина, и тот отвел глаза. – Это совсем не так. Я не москвич… – Мы тоже все не москвичи, – перебила Ангелина, будто спеша оправдаться. – Я родилась в Приморском крае, Юля – из Саранска, Олег… – Я знаю. Но я пытаюсь устроиться с нуля. После семи лет работы сумел взять квартиру в кредит, на днях купил средство передвижения. У меня здесь никаких родственников. Ни жены с квартирой, ни родителей. Поэтому… – Да, это правда тяжело, – спокойно признала Ангелина. Повисла так называемая неловкая тишина. Срочно нужно было сказать что-то смешное, разбить напряжение. – А знаешь, Ангелин, какая у моего друга мечта? – спросил Свечин. «Какой я ему друг?!» – …Покатать тебя на спортивной машине. Быстро-быстро, далеко-далеко. – У вас спортивная машина? – как-то тревожно спросила она. – Типа того. «Тойота Селика»… Олег, конечно, как всегда, немного утрирует, но прокатить вас я буду, естественно, рад. – Может быть, перейдем на «ты»? – предложила она. Я засмеялся: – И этому рад! Мы заговорили о Москве (конечно, поругивая Лужкова за его стремление сделать всех москвичей единообразной массой средненьких людишек), затем перешли на литературу (обменялись своими симпатиями и антипатиями, причем во многом наши вкусы сошлись; например, меня приятно удивило, что Ангелина ценит Ирвина Уэлша); после литературы поехидничали по поводу журналистов (я рассказал несколько случаев, рисующих их полными циниками и дебилами). Общались вдвоем с Ангелиной. Ее подруга и Свечин словно бы отодвинулись от стола на несколько метров, почти растворились, и мы, кажется, оба на время совсем забыли о них. И в какой-то момент в глазах Ангелины появилось нечто большее, чем интерес и симпатия ко мне. Видимо, испугавшись этого, она тут же схватила мобильник, сделала вид (явно – сделала вид), что торопится: – Ой, уже половина восьмого! К сожалению, мне пора. Я расстроенно покивал, подозвал официантку и велел принести счет. Когда на стол легла узкая кожаная книжица, никто даже не попытался достать свои деньги. Про себя обозвав Свечина и подругу Ангелины халявщиками, я расплатился. «Селика» ответила на нажатие кнопки сигнализации миганием и щелчком разблокировавшихся дверей. – О! – с искренним удивлением воскликнула Ангелина. – Это и есть твоя машина? – Да. Садитесь, готов развезти по домам. – Я на метро быстрее, – пьяно пробормотал Свечин. – Лягу пораньше, а завтра за повесть примусь. – О чем повесть? – заинтересовалась Ангелина. – Да про Питер. Как парень с девушкой влюбились, но ничего у них не получилось. – Почему? – Ну, денег не было на создание семьи, на квартиру… Я хотел стебануться: «Оригинальный сюжетец!» – но не стал. Опасался, что моя потенциальная подруга обидится за товарища. Попрощались. Девушки забрались на заднее сиденье. Труда стоило убедить Ангелину переместиться вперед – «здесь, как в «Формуле-один». – Да что ты, – помогла мне Юля, – садись, конечно. Пересела. Жила Ангелина в Отрадном. На двадцатом этаже двадцатидвухэтажного небоскребика. Подругу нигде не высадили – наверняка Ангелина пока опасалась оставаться со мной один на один. Всю дорогу она восторгалась, просила открыть окно, высовывала туда руку, кричала «класс» и один раз даже «вау». Ее серьезность и строгость совершенно исчезли. Юля сзади подхихикивала. |