Онлайн книга «Информация»
|
Наверняка я бы все-таки ее додавил. («Додавил» – слово сильное, но я его тогда повторял постоянно, убеждая себя: нужно быть решительней, смелей, и это поможет.) Да, я бы убедил ее быть со мной. Женщине реально внушить, что иначе никак. По крайней мере, так мне сейчас кажется. В тот же вечер, вернувшись из Сергиева Посада, выпив, я долго ругал себя, клялся, что завтра обязательно встречусь с ней – да, буду ждать у дверей! – и тогда… Короче, сделаю так, что она поймет – только я могу быть ее мужчиной. Только я!.. Но назавтра мне сообщили, что в понедельник я должен лететь в Иркутск. Командировка. И хоть вылет был лишь через два дня, и впереди были выходные, я как-то сразу сник, вся накопленная накануне за бутылкой решимость улетучилась. Ведь как? – допустим, в пятницу она соглашается связать со мной жизнь, а в понедельник я сваливаю за тридевять земель на три дня… Ч-черт!.. Но как-то подсознательно, где-то глубоко внутри, я был рад этому, довольно все-таки сомнительному, поводу не идти к подъезду Ангелининого дома, не предпринимать решительных мер. Все выходные сидел дома, глотал водку, слушал музыку, мучился, ждал, когда поеду в аэропорт, старался представить, какой он, Иркутск, что там может быть интересного. Вспомнил, что откуда-то оттуда родом Свечин. Позвонил ему. – Да нет, – забубнил тот, – я жил западнее почти на тыщу километров. Но в Иркутске бывал, конечно. – И что там посмотреть? – Я вообще был рад поговорить не об Ангелине. – Ну, так… Музей там есть… центр так ничего, дома деревянные… Я и не помню уже, десять лет прошло, даже больше. – Понятно. Значит, ничего не можешь посоветовать… – Могу адрес дать друзей моих. Нормальные ребята, я у них вписывался много раз. Таня и Олег, сибирские хиппи. Покажут, расскажут. Я хотел отказаться – с какой стати буду навязываться незнакомым людям, которые вполне могли Свечина и не помнить. Но подумал, представил, что трое суток буду один, и согласился: – Давай… А ты давно с ними общался? – Года два назад списывался по электронке, но потом что-то у них она перестала работать. – Хм… Может, их уже там нет? – Да вряд ли. Просто лень, наверно… Что, давать адрес? – А телефон? – Нет. Там не во всех квартирах телефоны. – Мобильник? – Мобильник – тем более… Вот, записывай, короче: бульвар Постышева, дом… Поздним вечером в воскресенье, побритый и умытый, но умирающий с похмелья, я ехал в Домодедово. В зоне посадки купил фляжку коньяка, выпил почти залпом. Все пять часов в самолете спал, даже пропустил кормежку. И в Иркутске по трапу сошел уже вполне бодрым, готовым к делам. Поселился по броне в гостинице «Иркутск», на которой, видимо, еще с советских времен красовалось притягательное слово «Интурист». В течение дня я вел переговоры и неожиданно легко добился подписи партнеров в том варианте договора, который предложило наше агентство. Вечер и следующие два дня были совершенно свободны. Погуляв по магистрали Иркутска – улице Карла Маркса, вдоволь насмотревшись на Ангару, которая оказалась совсем не такой, какой представлялась раньше, по книгам Распутина (у него – неудержимая, полноводная, а в реальности вялая и мелкая даже сейчас, в период таяния льда), я купил в киоске карту города, нашел бульвар Постышева, на котором жили друзья Свечина. Бульвар обнаружился далековато от центра – добираться туда было поздно. Решил ехать завтра. Конечно, чувствовал неловкость за неожиданный визит к незнакомым людям, но желание познакомиться с местными было сильнее. (Знакомство с участниками переговоров я ценным не считал – обычные, не очень крупные коммеры, ограничившиеся после заключения переговоров лишь фужером шампанского и довольными улыбками, обнажавшими желтоватые зубы.) Не зная, чем занять себя до сна, пришел в гостиницу, снял в номере куртку и спустился в холл. Гуляя по городу, я выпил две бутылки пива, потом поел с водкой в ресторанчике «Моне», но все еще был более-менее трезв, и хотелось продолжить. Но не просто выпивать и закусывать, а с каким-нибудь развлечением… На диване рядом со входом сидел охранник, на охранника, впрочем, совсем непохожий – по виду уже старик-пенсионер. Этакий уставший, непригодный к выполнению своих обязанностей швейцар. Потомившись в одиноком брожении, поприслушавшись к отдаленным звукам ресторанной жизни – звону посуды, возбужденным голосам, – к которой не тянуло (что там? – столик, рюмка водки, чужие люди вокруг), я подсел к старику. Решил узнать, как здесь можно достойно провести пару часов. Первым делом, естественно, приветливо произнес: – Добрый вечер. – Да какой он добрый, – поморщился тот. – Ох, голова как болит… – Погода? – Да какая погода… Внучата замучили. Так, какой-никакой, а завязывался разговор. И я спросил: – А что такое? – Да хулиганют все, балуются. – Понятно… А сколько им? – Лет? Да старшему двадцать, а младшему шестнадцать доходит. Мне становилось все веселее. – Это не внучата уже, а целые внуки. – Ох-х, и не знаю, что с ними делать. Жизни совсем не дают. Вот и болит голова, что не знаю, куда деть их. Бандюги. – А родители что? – Да что родители, – престарелый охранник снова поморщился. – Родителям, им так же, как мне… – Поня-атно, – поддержал я его вздохом и перевел разговор: – А где у вас здесь время можно убить перед сном? Есть интересное что-нибудь? – Где, в городе или тут? – Ну да, в гостинице. – Да вон стриптиз есть в подвале. Я давно не был в стрип-клубе, с начала нулевых, кажется. Захотелось глянуть, какие здесь, в Иркутске, девушки. Как танцуют, как раздеваются. – А пройти? Кривясь от боли, охранник приподнялся, показал рукой налево: – Вон, видишь, огоньки? И под ними лестница вниз. – М-м… – И огоньки, и лестница были совершенно неприметны. – Так, без подсказки, и не найдешь. И что, там стриптиз? – Ну да. Девки сиськами машут. Хотя, – охранник, видимо, вспомнил, что ему нужно рекламировать заведения на своем объекте, – хотя – красивые. Высокие, гладкие. Кобылки такие, знаешь. Сходи, сходи. – И даже игриво, в меру сил, подмигнул. Я спустился по лестнице и в узком коридорчике наткнулся на парня. Он преграждал мне дорогу: – На стрип? – Да. А что? – С вас двести рублей. Дал ему деньги и пошел дальше. |