Онлайн книга «Информация»
|
– «Я не сомневаюсь в том, что система падет, и будет падение ее велико. Давайте оглядимся в который раз. Вертикаль власти – это такая башня, которую наглухо задрапировали лозунгами». – Бумаги привез? – не вытерпев, спросил Свечин. – Да. Держи. – Когда надо написать? – Как можно быстрее, естественно. – Тш-ш! – возмущенно шикнула на нас женщина за соседним столиком. Мы уставились на выступающего. – «…Однако сквозь плотный кумач так и слышится скрип, скрип, скрип, плаксивый, монотонный, наивный, как у детских качелей. Это пилят бабло. Те, кто выстроил под свои аппетиты вертикаль». Я огляделся. За столиками сидело человек двадцать. Пять-семь из них внимательно слушали, остальные шушукались, цедили пиво… Полина, сдвинув бровки, посасывала коктейль, соображая, видимо, куда это я ее затащил… Свечин налил себе водки из графинчика, выпил, дернулся, куснул бутерброд с сыром. Тут же как-то пугливо перестал жевать, снова стал смотреть на чтеца на сцене. Голос того становился все более твердым: – «Мучая нас ложью и тупостью, эти «государственники» в очередной раз подставляют под удар целостность страны, которую проткнули стержнем своей башни. И об одном моя мысль: как бы не треснула и Россия, когда их башня расколется». Впервые месяцев за пять мне невыносимо захотелось вспомнить вкус водки. Прямо огнем зажгло в груди… Может, из-за слышимых слов, а может, из-за Свечина, методично глотающего содержимое рюмашек… Несколько минут я боролся, а потом потянулся к Полине: – Слушай, а если я выпью? Она, к моему удивлению, активно поддержала: – Конечно! Я уж за тебя беспокоиться стала – думала, язва или еще что… – А как с машиной? Здесь бросим? – Наверно. – В ее глазах мелькнуло какое-то сложное чувство. – Завтра утром заберем. Не дожидаясь, когда Сергей дочитает свой текст, я сходил и купил двести граммов «Русского стандарта», бутылку минералки и четыре бутера с семгой. Повторял во время этого процесса Полинино «заберем» и все сильнее, как-то сладостно, волновался. То ли от заложенного в этом слове смысла, то ли от близости опьянения… Под почти крик со сцены: «Кремль будет наш, но до€лжно с любовью и решительностью удержать груз страны», – принял первые тридцать граммов. – Спасибо автору книги «Битва за воздух свободы», – появился у микрофона паренек в очках, – спасибо всем, кто пришел… Друзья, сейчас здесь начнется концерт группы «Короли кухни». Всех приглашаем послушать. А желающим принять участие в скромном фуршете предлагаем пройти в соседний зал. Публика подскочила, загалдела уже в полный голос, потекла куда-то в глубь клуба. Свечин тоже направился со всеми, но я удержал. – Познакомьтесь. Полина Гарнье, актриса и бизнесмен, а это – Олег Свечин, известный писатель. – Да уж, известный, – традиционно проворчал он и затем уже улыбнулся Полине: – Очень приятно… Что, за знакомство? Полина глянула в свой бокал: – У меня кончилось. – Ну вот, – решил я пошутить, – водка есть. – М-м… Ладно, каплю мне сюда налей. Потом сидели за длинным столом в небольшом, узком и душном помещении. Из собравшихся меня больше всех заинтересовала немолодая уже, напоминающая ветераншу-готшу девушка. Откуда-то я ее знал. Не лично, но довольно хорошо… Странное ощущение – мучительное и приятное. – Олег, слушай, – устав копаться в памяти, спросил тихо, – а кто это с краю стола? Вон та. Свечин посмотрел и значительным шепотом ответил: – Алина Витухновская, поэтесса. – А, точно. Лет десять ничего не слышал о ней. Когда-то стихи любил. Не думал, что она еще жива-здорова. – Подлей мне еще вина, – подергала за плечо Полина, – и передай вон то канапе… И не забывай обо мне, пожалуйста. Разговор в основном вился вокруг кризиса и тех возможностей, какие он может предоставить оппозиционным силам, свободной публицистике, журналистике, литературе. Виновник торжества сидел во главе стола в окружении симпатичных девушек. Лицо его было умиротворенным, в споры он не вступал. Видимо, с написанием книги считал свою миссию на данном этапе выполненной. Яства были скромными – парень в очках не обманул, – зато алкоголя в избытке. Водка, вино, пиво по желанию… Я постепенно пьянел. – А вот у Севы про кризис стих есть гениальный! – вдруг, среди ровного гама, раздался восторженный вскрик. – Сева, прочти! Прочти, не ломайся! – Да я вообще-то никогда не ломался. – Из-за стола поднялся бритый налысо, неопределенного возраста (то ли тридцать пять, то ли пятьдесят пять), крепкий человек. Хищновато улыбаясь, достал из кармана бумажку, развернул. Посмотрел на нее и опустил. – Нужно хряпнуть. – Хе-хе, а говоришь, не ломаешься! Ему наполнили стопку; бритый выпил с пожеланием: – За очистительную силу! – И, не закусывая, тонким, почти детским голосом стал блажить: Над лужковскою Москвою Кто кружится с перепою? Между тучами и крышей Чей противный голос слышен? Это злобный неудачник… «Знаменитый Мойдодыр», – невольно вставил я мысленно. …Отомстить решил всем мачо. Он долбит им прямо в темя: «Вышло, на хер, ваше время! Много ждет нас всех сюрпризов, Пусть сильнее грянет кризис!» Стих был длинный, и каждая строфа заканчивалась этим призывом: «Пусть сильнее…» Под конец его орали все, некоторые колотили кулаками по столу. Вбежал парень в очках: – Ребята, тише! Концерт начинается. И поэт Сева уже вполголоса зачитал последнюю строфу: Что-то страшное случилось, Капитал пошел на силос. Поздно пить «гастал» и «линнекс». До свиданья, крупный бизнес. До свиданья, средний бизнес. До свиданья, мелкий бизнес… – Пусть! Сильнее! Грянет! Кризис! – все же проревел стол. – Ура! – подытожил Свечин и бросил в себя очередную порцию водки. – Слушай, – спросил я, – а ты-то чего радуешься? Свечин недоуменно вперился в меня; стало ясно, что он почти в хламину. – А… а почему бы не радоваться?! Что мне лично терять? Зарплата – пятнадцать тыщ, гонорары, халтура – копейки… В финал «Большой книги» я не попал… Расхреначить все и – по новой! – Ясно. – Спорить с человеком в таком состоянии было бесполезно, я обратился к Полине: – Что, поедем? Я тебя провожу. – Куда? |