Онлайн книга «Иджим»
|
– Можно, конечно. Настроение какое-то, как раз для этого. – Во-во! – поддержал Юрий Васильевич. – А пропустим, вроде и посветлей станет. – Поднялся. – Тогда побегу. Я до Егоровых, так что на одной ноге. – И, натягивая шубейку, узнал как бы мимоходом: – Зажевать-то есть чего? – Картошка, капуста. – У-у, милое дело. Ты тут пока… а я мигом. Игорь наскоро и небрежно собрал на стол. Кастрюля с вареной, уже остывшей и посиневшей картошкой, два стакана, две вилки. В литровой банке морс из остатков протертой с сахаром жимолости. Из сенок принес эмалированный бак, надолбил ножом в миску заледеневшей соленой капусты… Бак оставил у двери на случай, если понадобится еще. Осмотрел сервировку, кушанья, ухмыльнулся. Сел на кровать. Только достал бумаги – опять постучали. – Открыто же! Дверь задергалась, туго стала уползать в глубь сенок. Из пара вместо Юрия Васильевича появилась невысокая девушка в зеленом пуховике и пышной собачьей шапке с опущенными ушами. Левое плечо тянет к земле туго набитая сумка. – Добрый вечер, добрые люди! – Девушка поставила сумку и огляделась; без церемоний стала развязывать тесемки под подбородком. – Погреться можно у вас? Игорь смотрел на нее, в руках застыли листы… Гостье в конце концов надоела его оторопь: – Ну, слушай, встреть меня. – Хм… – Он сунул бумаги обратно в чемодан, захлопнул крышку, поднялся. – Хм, извини… Привет… Проходи, пожалуйста. Она засмеялась: – Спасибо! – И наклонилась, чтоб расшнуровать мощные, на толстой подошве, ботинки. – Нет, не надо, не разувайся. Из подпола дует… да и грязно. Отдав Игорю повесить пуховик, она прошла к столу. – О, королевский ужин на двоих. Меня ждал? – Да так… сосед должен… посидеть решили… – Понятненько. – Девушка обежала взглядом обстановку в кухонке – разбросанные повсюду книги, буфет с дверцами без стекол, с облупившейся краской, магнитофон «Томь» с расколотым и заклеенным изолентой корпусом; остановила глаза на хозяине. – Да-а, Игорек… Борода, пиджачок в полосочку, картошка вареная… Женька все верно описывал. – Да? – Да. Стояли, глядя друг на друга. Ее лицо, разгоряченное морозом, свежее, на щеках алые, будто гримом выведенные пятна; он же бледный, заросший до глаз рыжеватой, слегка вьющейся бородой… Молчали. Но вот гостья отвела взгляд, и хозяин встряхнулся, засуетился. – Ты садись, – подвинул ей стул. – Ф-фу, что-то я совсем… Никак не могу в себя прийти. Извини… Она села. – Ну, как тут? – Нормально… Хм, живу вот. Холодно, правда. Эти дни под утро на сорока держится… Второй рамы нет, одеялом вот окно затянул. Все равно сифонит… Печка слабая… А вообще-то, – голос его пободрел, – вообще-то – отлично. – Понятненько. Прочно, значит, в норку забился? – Можешь и так считать. – Игорь тоже сел, взял оставленную Юрием Васильевичем самокрутку. – Сейчас сосед должен бутылочку принести. Как раз… Вот отметим приезд, так сказать… Ты как собралась приехать-то? – Закурил. – До сих пор не верится… – Прыгнула в автобус и приехала. Решила взглянуть, как тут наш Игорь Фролов великий поживает, как ему творится. К тому же, может, здесь учителя нужны. Он усмехнулся: – В сельские учительницы хочешь податься? – Может быть… – Как учеба? – Неплохо. Диплом пишу. – А тема? – Тема?… «Юродивые в русской литературе». – У-у, материал богатый… – Глухомань тут у вас. Я вот прошла, глянула, хоть и темно… – Ты, кстати, на чем приехала? – Игорь, нахмурясь, взглянул на будильник. – Рейсовый два часа как был. Задержался, что ли, опять? – Я на том, который Красноярск – Шушенское. – И с трассы пешком?! Тут же километров пять… – Ничего, прогулялась. – Ну ты даешь… Замолчали, разглядывали друг друга, изучали, как близкие некогда, но давно не видевшиеся люди… Вдруг Игорь вскочил, ткнул цигарку в пепельницу, засуетился. – Хм!.. Что-то я совсем отупел… Так, так, – увидел ведро под умывальником, полное помоями до зарубки. – Ты не скучай, я сейчас. Сунул ноги в разношенные почти до бесформенности валенки, кинул на голову кроличью шапчонку; взял ведро, пихнул дверь. – Вот привезла кой-чего, – объявила гостья, когда он вернулся. – Женька мне порассказал, как ты живешь, чем питаешься. Я каждый раз от этого плачу, представляешь? – Гм… – Игорь вытащил из ведра несколько обледенелых березовых полешков, положил сбоку печки, чтоб подсыхали. – Спасибо. – Даже на водку какую не поскупилась! «Серебро Сибири», семнадцать тысчонок за ноль семь литра. Вы здесь, наверное, самогон хлещете… – Спирт. Самогон с чего гнать? А тут спиртзавод в соседнем селе… – Он уставился на горку продуктов – колбаса, консервы, пакеты с крупой, сардельки, лимоны; протянул ошалело: – Дела-а… – Что, может, выпьем до твоего соседа? За встречу. – Конечно, конечно! – потянулся Игорь к бутылке. – Давай открою. – Да она винтовая, легко. Ты лучше консерву какую-нибудь… Игорь покрутил в руках одну банку, другую. Спросил потерянно: – Какую?… Скумбрию? Сайру? – Открывай сайру. С картошкой вкусно. Пока он разрезал ножом жесть консервы, девушка скрутила крышечку бутылки, сама стала разливать. – У, стаканы-то! – возмутилась. – Это от чая… налет. Рюмок, извини, нет. Сели, чокнулись. Подождали, точно собираясь еще что-то сказать, но не собрались. Выпили. – У-у-ух! – Гостья передернула плечами, подцепила вилкой бледно-оранжевые лохмотья капусты. – А хлеб имеется? – Нет, нету… Всё не могу в магазин собраться. Картошка… А, сейчас! – Он вскочил, достал из буфета тарелки; высыпал картошку из кастрюли. – Накладывай, какая поаппетитней, а то тут с глазками есть… для себя варил… Рыба классная. Тыщу лет сайру не пробовал. Некоторое время увлеченно ели. Девушка, видимо, проголодалась с дороги. – Что-то сосед пропал, – опять взглянув на будильник, бормотнул Игорь. – Может, кого-то встретил другого… Хорошо бы. – Читала твои рассказы в «Просторах», – отозвалась гостья на его бормоток. – У Женьки хранятся в папочке. – И как? – Да так, если честно… Понимаешь, тогда, там, ты был действительно писателем, до каких-то глубин пытался добраться, а теперь стал вроде журналиста… на злобу дня. И у тебя это вдобавок не получается. |