Онлайн книга «Чего вы хотите?»
|
– Вот второй палец! – окончательно теряет терпение Даша. – А вот – ми! – Бьет по клавише. – Не кричи-и-и! – И Настя начинает рыдать. Даша уверена, что она только этого и добивалась, чтоб не заниматься. Приходит мама и напускается на Дашу: – Неужели нельзя было хоть раз спокойно! Попросили тебя позаниматься!.. – Она не хочет заниматься, – пытается доказать Даша. – Я-а… хочу-у!.. – Если бы ты хотела!.. Мама зовет папу. Папа морщится, словно у него болят зубы, скулы двигаются. Но он молчит… Поят Настю водой. Постепенно она успокаивается. И уже втроем, окружив пианино, кое-как помогают Насте разучивать этюд. Минут через пятнадцать она играет сносно, но Даша понимает, что завтра сестра снова все забудет, точнее, сделает вид, что забыла, и всё начнется по новой. – Ладно, – облегченно выдыхает мама. – На сегодня достаточно. Теперь Дарья проиграет свои пьесы. – М-м… – Давай-давай. Скоро дядя Сережа придет. Даша пересаживается на табурет, начинает играть, а Настя включает телевизор. И чем Даша громче бьет по клавишам, тем сильнее прибавляет звук. В конце концов Даша не выдержала: – Ты издеваешься?! – Мне не слышно. – А я не могу заниматься! – А мне не слышно, что там говорят. – Выключи быстро! Настя соскочила с кровати, лицо ее стало страшным, она вскинула руки и запела: – Вин-чан-чикс! Сила внутри меня! Сильная! Смелая! Энер-ги-я-а! – Ну всё, хватит! Мам! И снова общесемейная буча. Папа, ворча: «Какая тут, на хрен, работа… А потом денег требуют», увел Настю к себе. Мама опять накричала на Дашу, что не умеет общаться с сестрой. – Ты ведь старшая! Неужели совсем ума нет никакого!.. Без всякого настроения сыграла все три пьесы по два раза и ушла на лоджию. Только погрузилась в интернет – звонок в дверь. Зная, что сейчас ее позовут, надела платье вместо майки и шортов. – Да-аш, – добрый мамин голос, – иди поздоровайся! Дядя Сережа пришел. Дядя Сережа, высокий, темноволосый, с выразительными подвижными бровями. Он пишет книги и занимается политикой. Время от времени Даша видела его по телевизору в разных ток-шоу – дядя Сережа что-то говорил о свободе, справедливости, о народе. – А, – улыбнулся он Даше, – растем? – Здравствуйте. – Здравствуй-здравствуй… – Проходи, – папа, по своему обыкновению, без особой приветливости пригласил его на кухню, где мама накрывала на стол; в руке у папы был тяжелый, видимо, дядей Сережей принесенный пакет. – Посидим. Водка, закуска, слава богу, имеется. – А я пива принес и девочкам тортик. – Пиво… – папа усмехнулся. – Знаешь поговорку? Кто пьет пиво и вино, тот… – Знаю, – перебил дядя Сережа. – Я вообще разделяю лозунг: «Русский, кончай бухать». – Хм, а как без бухла? Спятить можно от такой реальности. – Вот это и удерживает от полного воздержания… Можно руки помыть?.. Настя уже за столом, нетерпеливо постукивает вилкой о тарелку. Папа достал из пакета бутылки «Туборга». Когда появился торт «Медовик», Настя выкрикнула «Иу!» и дернула вверх руку с вилкой, чуть не попав Даше в лицо. – Ты совсем, что ли?! – Ну извини. – Так не извиняются. А если бы ткнула… – Так, всё, перестаньте! – стала раздражаться мама. – Берите купаты, или вот сосиски есть… – Я буду сосиски, – заявила Настя. Купаты пахли и вкусно, и как-то противно, и Даша тоже выбрала сосиски. Гарниром был рис… Пришел из ванной дядя Сережа, глянул на стол и одобрительно мыкнул. Сел на указанное мамой место. Папа поставил перед ним открытое пиво и бокал и стал наливать себе водку в рюмку. Спросил: – Может, все-таки моего напитка сначала? – Нет, я это. Тем более выпил уже пивка после митинга… Да, друзья мои, – дядя Сережа повысил голос, – побывал я на митинге, даже выступить позволили. – И как? – Честно говоря, толку особого в этих акциях я не вижу… – А зачем выступал? – усмехнулся папа. – Ну, надо же что-то делать. – Ясно… Ладно, давайте накатим и поговорим. – Папа поднял рюмку. – За всё хорошее! Мама поморщилась: – Ты опять этот тост свой! Нельзя что-нибудь осмысленнее придумать? – Это самый осмысленный тост. «За всё хорошее!» – тут столько смысла… Трансцендентность. – За Россию! – выкрикнула Настя. – Вот, – мама кивнула, – пятилетний ребенок и то… – Всё, пьем, – перебил папа. Звенькнули стеклом. Даша не открыто, но внимательно наблюдала за дядей Сережей. Он ее немного смешил. Молодой парень на вид, нескладный, но симпатичный и старающийся выглядеть солидно, и в то же время какой-то застенчивый. То есть не знающий, как себя вести. Выражение его лица постоянно менялось – брови то сдвигались, то разлетались в стороны, и губы изгибались вверх, вниз; колючий взгляд мог через мгновение стать мягким и наивным… Даша была уверена, что дядя Сережа репетирует мимику перед зеркалом: когда она ходила в театральную студию, им задавали такие упражнения… – Зюганов объявил тех, кто голоса воровал, госпреступниками, – рассказывал дядя Сережа, – пообещал, что они ответят. Гудков призвал объединяться… Сме́ло всё, под стенами Кремля, и людей собралось прилично. Но – как в пустоту… – Десятого числа был шанс что-то изменить, – вступил папа. – Там, на площади Революции. Если бы все эти сто тысяч остались стоять, то власть наверняка бы пошла на уступки. – Да это понятно, – дядя Сережа вздохнул. – Впрочем, могло закончиться кровью. – Ну и кровь бы не помешала. Отличный толчок. – Как сказать… – Да-да, Сереж, – быстро заговорила мама. – Когда бьют сотню людей, это, конечно, фигня. Ну, ты понимаешь… А если разгонять сто тысяч!.. – Если бы митинг был на Революции, еще не факт, что на него пришло бы столько. – Пришло бы. Народ в тот момент был на грани. Хотел, чтобы его услышали. Как никогда в последние годы хотел. А его – на Болотную. – Хм! – дернулся папа. – На Болотной могли и жить остаться, власти это не страшно – главное, что от Кремля увели. – Немцов этот подонок просто! – мама. – Тем более, – стал папа развивать свою мысль, – народный протест, это цепная реакция. Услышали бы, что такая масса начала бессрочный митинг на площади Революции, и к ней через час еще сто, двести тысяч бы присоединились. Театральная, Манежная, Лубянка, – в голосе папы послышалась интонация, с какой он читал Насте на ночь сказки, – Тверская до Триумфальной запружены людьми… |