Онлайн книга «Война колдунов. Вторжение»
|
На сей раз король Обелезнэ Первый не пожелал оставаться в столице, вдалеке от центра событий. Освобождение Ларии будет проходить под его личным руководством и патронажем. На королевских коленях — бронзовая шкатулка, окованная цепями и густо покрытая печатями. Внутри — великое сокровище, крайне неохотно доверенное рокушскому владыке его новым союзником. Сам союзник тоже рядом — сидит, невнятно брюзжит, слегка просвечивает. Тивилдорм Призрак, в далеком прошлом — глава Совета Двенадцати. Мертвый колдун время от времени бросает параноидные взгляды на шкатулку, берегущую его душу. Он бы предпочел хранить свой ненаглядный танзанит в более надежном месте… но где же здесь найти более надежное? Кто здесь заслуживает большего доверия, чем король Рокуша? И что здесь стерегут тщательнее, чем короля Рокуша? Из-за окон доносится барабанный марш и залихватская кавалерийская песенка: Поют марши боевые, Время двигаться в поход! Мы драгуны удалые, Нас и пуля не берет! Если саблей не махать, Муторно живется — Неохота вовсе спать, Не естся и не пьется! В авангарде капитан, Грозный батька Джориан! Если он нахмурит брови, Грянет сабель ураган! В драгунский хор вплетается другой мотив — веселые артиллерийские частушки: Канониры-лоботрясы, Подавай скорей фугасы, Начищай до блеска медь — Будем серого мы жечь! Перед пушкой встал колдун — Сказал, что уцелеет! Пусть не хвалится, болтун, Картечь не пожалеет! Коль пушку бомбой зарядил, Врага ты точно победил, А коли старым сапогом, Домой отправишься гробом! А вот пехота выводит старую солдатскую песню на заунывный мотив: Час за часом идет сражение, Нет солдату минутки продыху, Пули бьют точно на поражение, Уши вянут от пушек грохота… Мы в окопах лежим, жаждой мучимы, И гадаем, кто жив останется… Не надейтесь, ребята, на случаи, Не пристало нам пулям кланяться… Смерть идет за солдатом на цыпочках, Не страшимся тебя мы, костлявая… Перерезана тонкая ниточка, И уходим мы в небо со славою… Правда, чем ближе к авангарду, тем песни становятся тише. В голове войска движутся три всадника. Маршал Хобокен на равнодушно трюхающем Черепке. Лод Гвэйдеон на сердито жующем морковку Гордом. И барон Джориан на раздувающем ноздри Аметисте. — Земную жизнь пройдя до половины, я понял и узнал один секрет, — бормочет себе под нос паладин, — и в том, что небо и земля едины, сомнений… сомнений… сомнений… Хобокен и Джориан сочувственно взирают на его потуги. Лод Гвэйдеон трудится над этим стихотворением с самого утра, но до сих пор не перевалил через четвертую строчку. Ему это доставляет нешуточные страдания — о, как бы он хотел хоть раз сочинить то, что не стыдно будет прочесть вслух! Увы, поэтические способности Генерала Ордена по-прежнему стремятся к нулю… — Барон, не удовлетворите ли мое любопытство? — наконец оставил бесплодные попытки лод Гвэйдеон. — Что это за странные холмы? Холмы, привлекшие внимание паладина, действительно выглядят необычно. Аккуратные черно-серые конусы размером с целые замки. На Каабаре лод Гвэйдеон ничего подобного не встречал, хоть и объездил его чуть ли не весь. К тому же некоторые из холмов даже дымятся — и пахнет этот дым отнюдь не жареным мясом… — А, это… — безразлично повернулся Джориан. — Это терриконы. По шахтерскому региону проходим. — Прошу прощения, я по-прежнему не все понял… — вежливо заметил лод Гвэйдеон. — Это… Ну, как бы объяснить… — задумался капитан гвардии. — Когда добывают уголь, вместе с ним вынимают еще очень много пород. Ненужных. Вот их и складывают в такие вот холмы. Неправильно, конечно, их так бросать — но деваться-то некуда. Тут прямо под ногами богатые антрацитовые залежи, вот и разрабатываем… — А дымятся они почему? — Остатки угля горят. Там еще много всякой дряни — скажите спасибо, что ветра нет, а то бы мы такой вони надышались… Лод Гвэйдеон задумался, обрабатывая новую для себя информацию. А Джориан выудил из кармана часы на серебряной цепочке и натянул поводья, приостанавливая Аметиста. Время очередного распекания бойцов. А то совсем обленятся, без командирского-то присмотра… Пропуская мимо себя колонну усатых всадников в черных кафтанах, Джориан не переставал сердито хмуриться. Нет, непорядок. Недостаточно бравый вид. Вон у того усы неровно подстрижены. А у этого заклепка на перевязи оторвана. У третьего темляк в грязи испачкался. У четвертого левая шпора проржавела. У пятого рожа глупая. — Бардак! — вынес решительный вердикт Джориан. — Кем я командую, Единый?! Не свиней ли стадо передо мной?! На людей не похожи, хоть убей! Эй, ты!… Драгун, привлекший внимание капитана, в ужасе сглотнул, покидая общий строй. Его провожали сочувственные взгляды товарищей — так смотрят на входящего в львиную пещеру. — Что с конем? — коротко бросил Джориан. — Так ничего! — удивленно ответил драгун. — Это в башке у тебя — ничего. Смотри — зверь понурый, шерсть взъерошенная, глаза… тусклые, дыхание… частое, ноздри… — повернул к себе конскую голову Джориан, — …фу, пакость. В ноздрях слизь! Гной! И в углах глаз аналогичная субстанция! Лошадь простужена, каналья! — Как так?… - растерялся драгун. — С утра ж еще ничего не было!… — Я ж тебя сейчас зарублю, сукин ты сын, — зловеще понизил голос капитан. — Ты коня или поил разгоряченного, или воду слишком холодную давал. А значит кавалерист из тебя, как из галстука тесак. Достукаешься, скотина, останешься без коня! А как называется кавалерист, лишившийся коня?! — Пехотинец, — угрюмо ответил драгун. — В самую точку! Разжалую в пехоту, а то пуще — в обоз, чтоб натвердо выучил, как за лошадьми ходить! Сей же час марш к коновалу! Драгун унесся даже не пулей — молнией. Перед глазами по-прежнему стоит здоровенная ручища, стискивающая сабельную рукоять. — Мамки вас нарожали и с плеч долой! — долго еще возмущался вслед капитан. — А воспитывать кому?! Батьке Джориану, кому ж еще! Лесной голубь спорхнул с ветки на землю и недоуменно наклонил голову. Меж двумя раскидистыми деревьями появился какой-то странный куст. Множество жердей, сложенных в неряшливый конус, лиственная накидка… В воздухе что-то промелькнуло — словно змея выметнулась из норы. Голубь сдавленно булькнул и замолчал. Глупое любопытство привело его прямиком в могилу. |