Онлайн книга «Преданья старины глубокой»
Известное дело, состарившийся пряник становится сухарем - есть его можно разве только с голода, но никак не ради удовольствия. Василиса сильно сомневалась, что царь Кащей соблазнится таким кушаньем. Собственно, она и насчет свежего пряника сомневалась - но решила все же попробовать. На сей раз она замешивала тесто с собственной кровью и толченой Симтарин-травой - если уж это не сработает, так ничто не сработает. Шапки-невидимки молодая княгиня лишилась, так что покинуть сераль не могла. Но теперь она не очень-то и рвалась - все, что нужно было, вызнала, высмотрела, осталось только подготовиться как следует, улучить удобный момент. Несколько жен Кащея сидели рядком у границы, за которой спадут чары вечной молодости. Красавицы томно вздыхали, оперши головы на колени, и слушали доносящиеся снаружи звуки. Дело в том, что старый колдун Джуда повадился ошиваться рядом с сералем - бормотал что-то на цова-тушском и каджвархвали, распевал любовные песни. Этих песен он знал превеликое множество - на самых разных языках. И пел на удивление ладно - ну точно соловушка длиннобородый. Последние дни в Костяном Дворце царили вялость, сонливость, скука. Со дня на день ожидали возвращения Кащея Бессмертного - вот ужо как вернется, так всем дело отыщет. А пока что можно и побездельничать, хозяина ожидаючи. В одном из малых скотных дворов бродило взад-вперед невиданное чудище - козлоногое, козлорогое, козлобородое. Топорогрудый сатир рикирал дак. Несколько дней назад он явился с полуночной стороны в сопровождении лешего Боровика. Сначала ужасного Очокочи допустили во внутренние помещения, но после того, как он убил и сожрал двух татаровьев, выгнали наружу. Однако рикирал дак безудержно буянил и там, даже как-то раз вызвал во дворце беспорядки, пустив в дело свой знаменитый «вопль паники». Утихомирить его не удавалось - Очокочи плохо понимал по-русски, а уж его собственное блеянье и мемеканье никто не понимал тем более. Хан Калин, обозленный на потерю хороших воинов, предложил просто скормить гостя-невежу Змею Горынычу. Мысль всем понравилась, но дальше предложения дело не зашло - Кащей ведь явится, спросит, куда девали нового слугу… В конце концов переведаться с Очокочи заглянул сам Вий - никто не слышал, о чем эти двое беседовали, но после этого рикирал дак малость присмирел. Кащеева рать множилась с каждым днем. Подходили все новые псоглавцы и татаровья, из кузниц выходили свежие дивии, красный плат Моровой Девы творил навьев десятками и сотнями. Чудины, мордва, мари и удмурты, платящие дань Кащею, ежедневно подвозили всякие припасы, кланялись бессмертному царю зерном и молоком, мясом и овощами. Поварни Костяного Дворца работали в полную силу, готовя снедь и харчи для вечно голодных ратников. К восходу от Костяного Дворца и до самого небозема земля почернела - сегодня подошла первая лавина черных муриев. Жутковатые создания, похожие на клыкастых мурашей размером с собаку, заполонили все вокруг, успев изрядно оголить близлежащий лес. В еде они не привередничали - все давай, все разжуют, все проглотят. Мясо - так с костями, листья - так с ветками. Деревья пожирали подчистую - ну точно древоточцы. Кажется, некоторые из них ели даже землю под ногами. Дозорные коршуны приносили из Тиборского княжества разные вести - как хорошие, так и дурные. Худшей новостью стало то, что великий князь Глеб не сорвался с места сломя голову, как рассчитывал Кащей. Напротив, молодой правитель окопался в своей столице, стягивал все силы в одно место и явно готовился не атаковать, но обороняться. Выходит, где-то промахнулся Кащей, не учел чего-то… Однако хороших новостей приносили все же больше. Восходная граница земель русичей попросту вымерла - сестры Лихорадки косили люд подчистую, не делая снисхождения ни для кого. Малые, старые - нещадный мор пожирал всех. Правда, постепенно становилось все труднее - на пути Лихорадок начали становиться местные попы. Преграду из креста и молитвы преодолеть удавалось редко - служители Христа на удивление споро и умело взялись бороться с поганой бесовщиной. К самой столице ни одна из крылатых сестер не смогла даже подобраться близко - ее как будто прикрывала незримая ладонь, опустившаяся с небес. Одна из Лихорадок, Корчея, несколько дней назад так вовсе едва не погибла. В деревню Ракитное, где она устроила себе богатую трапезу, неожиданно влетел престарелый черноризец на черном же коне, оказавшийся самим архиереем Тиборским. В правой руке отец Онуфрий держал тяжелый серебряный крест, озаряющий ночь божественным светом, в левой - горящий вербовый факел, отпугивающий болезнетворных бесов. Появление святого старца уже само по себе вмиг вызвало корчи у самой Корчеи. А в следующий миг из его уст полилась горячая молитва: - Да воскреснет Бог, и рассеются Его враги, и пусть бегут от Него все ненавидящие Его!!! Как исчезает дым, так и они пусть исчезнут; и как тает воск от огня, так пусть погибнут бесы перед любящими Бога и знаменующимися знамением креста и в радости восклицающими: радуйся, Многочтимый и Животворящий Крест Господень, прогоняющий бесов силою на тебе распятого Господа нашего Иисуса Христа, Который сошел в ад и уничтожил силу диавола и дал нам Тебя, Свой Честный Крест, на прогнание всякого врага!!! О, Многочтимый и Животворящий Крест Господень, помогай мне со Святою Госпожою Девою Богородицею и со всеми святыми во все века!!! Священный крест ударил в Лихорадку ослепительным копьем, молитва обрушилась тяжелей стопудового молота. Корчея дико завизжала, колотясь в нестерпимых судорогах, взмыла в воздух и помчалась прочь - прочь, прочь, прочь, куда угодно, лишь бы подальше от проклятого священника с его крестом!… - Аминь, - ядовито усмехнулся отец Онуфрий, провожая улепетывающую тварь сожалеющим взглядом. Не додавил! Так что Лихорадки постепенно сбавляли пыл, действуя все осторожней и разрозненней. Отец Онуфрий пугал их до дрожи в чахлых коленках - даже сама Моровая Дева опасалась встретиться лицом к лицу с грозным архиереем. Однако священникам хватало работы и без Лихорадок. Нечисть зашевелилась. Судья мертвых, древний демон Вий послал клич, и этот клич выпустил на свободу целые полчища бесов всех пород и мастей. На кладбищах поднимались упыри, из ручьев и речек выползали караконджалы, в домах все чаще объявлялись мары, по дорогам носились встречники. Умножились пропажи детей - младенцев из зыбок похищали отвратительные старухи-богинки, ребята постарше попадали в мешки кошмарных Бабаев. С каждым днем церковные колокола звонили все громче. После ряда мелких и крупных неприятностей, прокатившихся в дружине, воевода Самсон с отцом Онуфрием устроили большую совместную проверку. И схватились за головы - среди княжеских гридней обнаружилась целая дюжина лембоев. Какой дьявольской хитростью этим тварям удалось затесаться в дружину, выяснить так и не сумели, но после того дня воев обязали носить кресты не под платьем, как раньше, а снаружи. Чтоб сразу видно было - свой, православный! Да и против нечисти, случись что, дополнительная защита будет. Креста, конечно, далеко не всякая погань боится, но все же многие, многие… |