Книга Под Южными Созвездиями, страница 40 – Андрей Бондаренко

— Осмотрительней и осторожней, заезжий сеньор, надо быть, — коротко улыбнувшись, посоветовал официант. — В том плане, что стоит чаще оглядываться назад. Лишним не будет.

Раздался гулкий и характерный «бряк-стук-перестук». Это на городскую мостовую — почти одновременно — упали: электрошокер, огромный тёмно-коричневый чемодан и неизвестный мужчина в чёрной маске.

— Спасибо, милейший, за оказанную услугу, — поблагодарил Макс. — Э-э-э, сеньор…

— Хорхе. Просто — Хорхе.

— Благодарю вас, дон Хорхе. Теперь я ваш должник.

— Не стоит благодарности, сеньор Максимилиан. Помочь гостю — долг каждого честного кабальеро.

— Вы, как я понимаю, выполняете чьё-то поручение?

— Да, выполняю. Многоуважаемая донья Розана велела, мол: — «Присмотри, пожалуйста, Хорхе, за белобрысым русским идальго. Чтобы его никто не обидел — в суете карнавальной…». Вот, и присматриваю — по мере сил своих скудных…

— За комиссаром Мегре тоже э-э-э…, присматривают?

— Конечно, — вежливо кивнул головой смуглолицый. — Как и полагается. На всякий случай.

— А что это за люди? — указал рукой на три неподвижных тела Максим.

— Не знаю, сеньор Максимилиан. Неизвестные злодеи и тати, надо полагать.

— Что им было надо от меня?

— Хотели, надо думать, обездвижить, а после этого запихать в этот большой чемодан.

— Зачем?

— Чтобы вывезти в укромное и тихое местечко, да и допросить с пристрастием.

— Допросить? Ну-ну. Интересная, надо признать, мысль. С глубоким и дельным смыслом…

— Сеньор хочет взять пленного? — понимающе усмехнулся официант. — Не советую, честное слово. Возни и риска много, а толку — скорее всего — будет мало. Что, собственно, могут знать рядовые исполнители? Если они — не рядовые? Значит, наврут с три короба, из знаменитой серии: — «Семь бочек с маринованными арестантами. Попробуй — разберись…». А время, между тем, поджимает. Совсем скоро стартует очередной карнавальный вечер. Причём, вечер, отнюдь, нерядовой. И оглянуться не успеешь, как наступит двадцать второе июня — знаковый, во всех отношениях, день…

— И то верно…. Что будем делать дальше?

— Ничего существенного и серьёзного мы делать не будем. Злодеи пусть себе лежат и отдыхают в тенёчке. Минут через десять-двенадцать, Бог даст, придут в себя и разбредутся…. А вам, сеньор Максимилиан, вон туда. Два раза повернёте налево, потом направо и прямо. Выйдите на центральную городскую улицу. Всех благ в начинаниях ваших благородных. И будьте, пожалуйста, поосторожнее. То бишь, излишне не расслабляйтесь и держите нос по ветру…. Я? Буду находиться поблизости. Но, естественно, скрытно и ненавязчиво. Если появятся важные и неотложные новости, то к вам обратится мальчуган Пепе…

Странный официант, вежливо приподняв над головой мятую широкополую шляпу, плавно развернулся на сто восемьдесят градусов и уверенно зашагал прочь.

«Определённо-знакомая у него походка», — глядя вслед новому знакомцу, машинально отметил Макс. — «Мягкая, размеренная и грациозная. Кошачья, одним словом. Да и эту спину — сильную и узкую — я, безусловно, уже где-то видел…. А может, это лишь кажется. Среди латиноамериканцев встречается много таких мужчин — пластичных, ловких, уверенных и резких…

Мегре, нервно прохаживаясь туда-сюда и вертя-сжимая в ладонях свою неизменную курительную трубку, ждал его возле входа в «Викторию».

Увидал Максима, он радостно встрепенулся, торопливо засеменил навстречу и, подойдя, возмущённо зашипел:

— Почему так долго, Рембо недоделанный? Я уже начал волноваться и думать — чёрт знает о чём…. Что это такое, Путник? У тебя на правой щеке запеклась кровь? Откуда?

— Ерунда ерундовая, — небрежно проведя по щеке камуфляжным рукавом, заверил Макс. — Бандитская пуля, и не более того…

— Что ты сказал? Какая ещё пуля?

— Шутка такая — насквозь российской направленности. Не переживай, старина. Незначительное происшествие, не стоящее твоих дружеских переживаний.

— Шутник выискался, — гневно шмыгнул мясистым носом сеньор Кастильо. — Юморист белобрысый…. Есть дельные и стоящие новости? Тогда пошли ко мне в апартаменты, поболтаем.

«До чего же здесь уютно», — войдя в гостиничный номер комиссара, в очередной раз восхитился Макс. — «Всё очень чистенько, опрятно и рационально. И пахнет хорошо. Какими-то цветами. Полевыми, кажется. Да, бытовой уют — великая вещь, ничего не скажешь…. Завязывать мне надо с этой дурацкой холостой жизнью, вот что. Ну её — лесом хвойным да смешанным. Пришла, что называется, пора остепениться…».

— А ты, старина, оказывается франт, каких ещё поискать, — насмешливо хмыкнул Максим. — Модник записной и фанатичный, короче говоря.

— С чего это, напарник, ты так решил?

— С того самого. Зеркала сплошные вокруг. Это — чтобы лицезреть себя, любимого, со всех сторон? То бишь, во всех ракурсах сразу? С собой, небось, приволок?

— А что, нельзя? — обиженно фыркнул дон Мануэль. — Внешний вид в нашем сыскном деле, чтобы ты знал, играет, отнюдь, не последнюю роль…. Поведай-ка лучше, приятель белобрысый, о своих похождениях по местным горам и джунглям.

Макс, предварительно полюбовавшись на изумрудно-зелёный огонёк анализатора «информационной безопасности», рассказал о своём визите на вершину Жёлтого холма. Достаточно подробно рассказал, в деталях, не упомянув только о говорящих коте и кошке.

— Отменная, важная и весьма-весьма позитивная информация, — одобрил Мегре. — Получается, что нынешний «Карнавал Святого Джедди» будет — однозначно — «горячим». Что и требовалось доказать…. Пришельцы из загадочных Параллельных Миров? Элегантная, надо признать, теория. Впрочем, чего-то такого я и ожидал.…Теперь, надеюсь, Путник, ты не сомневаешься, что всё всерьёз? А то, понимаешь, какие-то странные версии выдвигает, мол, кто-то кого-то и куда-то выманивает…. А?

— Может, и выманивает.

— Да, что же это такое происходит? Чушь законченная.

— А ещё — бред горячечный.

— Лыбится ещё, охламон белобрысый.

— Ладно тебе, старина, — успокаивающе подмигнул Макс. — Ну, люблю я немного пошутить. Грешен. Впрочем…

— Что ещё?

— Впрочем, в каждой хорошей шутке, как известно, содержится только её толика малая…

— Тьфу, да и только. Солдафон упёртый и недоверчивый. Слов, просто-напросто, не хватает.

— Ворчишь, как…, как многолетняя и сварливая жена.

— Почему это — как жена?

— Ну, не как муж, в конце-то концов…. Ха-ха-ха!

— Иди ты, Путник, со своим специфичным армейским юмором — куда подальше, — окончательно разозлился Мегре. — Кстати, в твоём повествовании ощущается… м-м-м, некая недоговорённость. То бишь, недосказанность…. Признавайся, ты что-то утаил от меня?