Онлайн книга «Без гнева и пристрастия»
Саймон Мориц говорил сбивчиво, захлебываясь словами. Он тянул время, и неспроста: если мэрию подорвут во время заседания городского совета, он станет не только фаворитом на неизбежных выборах, но и неприкосновенным для правосудия. Не останется никого способного его осадить, и все можно будет свалить на своих погибших коллег. Гардина, Ланфорда, кого угодно… — Саймон, — оборвал я словоизвержение собеседника, — расскажите мне о бомбистах. — Зачем вам это? — Пять минут. — Комиссар, вы не слышали меня? — опешил Мориц. — Ради чего вам упускать такой шанс? Ради мифического правосудия? — Шанс шансу рознь, — тихонько рассмеялся я. — Шанс выбиться в заместители шефа полиции вполне уравновешивается шансом отправиться на каторгу. Я привык взвешивать шансы, прежде чем принимать подобные решения. Бомбисты — кто они? Это ведь не простые наемники! — Нет, не наемники, — не стал лгать задержанный. — Я не знаю, кто они. Они вышли на меня сами. Предложили сделку, вот и все. Место мэра в обмен на покровительство. — Как они на вас вышли? — Ну… Саймон замялся, но я все уже знал и без его признаний. Добропорядочные обыватели редко ведут дела с преступниками; гангстеры не ходят по домам преуспевающих горожан и не предлагают свои услуги. Все эти лощеные банкиры, богатенькие рантье и пронырливые юристы обычно начинают искать знакомства с опасными подонками сами. Они пытаются решить проблемы, не понимая, что тем самым открывают дверь в совсем другую жизнь. Жизнь, в которой любовницу влиятельного родственника убивают в доме мэра… Левая рука окончательно занемела, но принять более удобную позу или перебраться на заднее сиденье не было никакой возможности из-за зажатого пальцами спускового крючка. Поэтому вместо того чтобы выслушивать невнятное блеянье, я высказал свое предположение: — Дайте угадаю! Искали убийцу, чтобы избавиться от Шарлотты? — А что мне оставалось делать? — не стал отнекиваться Саймон Мориц. — Брайан поставил под удар нас всех, начав встречаться с этой девчонкой! Да нас бы просто распяли, прознай об этой интрижке газетчики! Когда она стала настаивать на его разводе, у меня просто не выдержали нервы! — И при чем здесь взрыв мэрии? — задал я наводящий вопрос. — Об этом поначалу и речи не шло. Один человек взялся решить мою проблему. Дон. Дон Челици. Но ему не нужны были деньги, он работал на кого-то еще. Предложил сделку — они избавляются от девчонки и мэра, а я побеждаю на досрочных выборах и не забываю тех, кто оказал мне эту услугу. — Но? — Что-то пошло не так. И они решили свалить все на бомбистов. — А вы уже не могли им отказать? — От меня больше ничего не зависело. Я сам был под ударом. — Каким образом? — спросил я и поторопил собеседника: — Четыре минуты, господин будущий мэр. Остается только четыре минуты, чтобы убедить меня подыграть вам. — Фотограф, — нехотя признал Саймон Мориц. — Дон опасался, что мэр попытается замести следы, поэтому хотел иметь неоспоримые доказательства его вины. Шарлотте сказали, что у мэра состоится прием, и на нем Брайан объявит об их отношениях. Двое полицейских забрали ее со съемной квартиры и увезли в особняк Ллойда. Там ее и убили. Фотограф сделал снимки, но сначала в особняке случился пожар, а потом тело обнаружилось в морге! Фотограф запаниковал и начал нас шантажировать. Он сказал, что сможет все доказать… — И от него решили избавиться? — Да! Но снимки найти не удалось. И тогда Дон предупредил, что Шарлотту сфотографировали на съемной квартире, на фоне киноафиши. Предупредил, что у них есть чем меня прижать. Чтобы не пытался отыграть все назад. А потом он пропал, и появились вы. Я просто запаниковал! — Кто связывался с вами после исчезновения Дона? — Был еще какой-то Патрик. Никогда его не видел, только разговаривал по телефону. Номер есть в записной книжке. Я попытался расслабить затекшую руку, особо в этом не преуспел, вздохнул и спросил: — Дон, на кого он работал? Он ведь точно был не сам по себе. — Дон говорил о каком-то Часовщике. — Что за Часовщик? — Не знаю. Кто-то серьезный. Дон предупреждал, что Часовщик всегда получает свое. И всегда держит слово. Другого имени у меня нет. — Досадно. — Комиссар! — взмолился Саймон Мориц. — Уберите пистолет! — Это вы его держите. — Но комиссар! Если я попытаюсь вытащить палец, пистолет может выстрелить! Дайте отвести его в сторону! — Без гнева и пристрастия, — произнес тогда я. — Что вы имеете в виду?! Я ничего не ответил. Просто закрыл глаза. Хлопнуло не так уж и громко. В лицо плеснуло теплым, я отпустил безвольно обмякшую руку Саймона, влез обратно на переднее сиденье и носовым платком стер со лба и щек чужую кровь. Без гнева и пристрастия — и никак иначе. Саймон Мориц заслужил смертельную инъекцию вечности, но вместо этого уселся бы в кресло мэра. И где здесь справедливость? Мог я допустить такое? Вспомнилось, с чего все началось, вспомнилась мертвая девушка на залитом кровью ковре, и ответ возник сам собой. Нет, такого допустить я не мог. И кстати, ничего еще не кончилось… Резко распахнулась передняя дверца, в салон с револьвером на изготовку сунулся седой сержант. Он скользнул по мне встревоженным взглядом, глянул на заднее сиденье и чертыхнулся. Зрелище и в самом деле было неприглядное. Обмякшее тело с простреленной головой, забрызганное кровью стекло, дыра в крыше, ошметки мозгов… — Что случилось? — хрипло выдохнул сержант. — Застрелился, — сообщил я и подсказал: — Внизу, под ногами… Водитель просунул руку за спинку сиденья, нашарил скомканный листок и прочитал: — «Мне очень жаль…» Я протянул ему пакет для улик и попросил: — Сохраните. Водитель выпрямился, и тогда я быстро забрал с заднего сиденья табельный револьвер и сунул его в кобуру. Затем стянул забрызганный кровью плащ и выбрался из автомобиля. — Сержант! В здании мэрии находятся бомбисты, охрана либо нейтрализована, либо действует с ними заодно. Встречайте подкрепление, я иду внутрь. — Но… — Исполняйте! — коротко бросил я, обошел машину и распахнул багажник. Выдернул из креплений полицейский штуцер, рассовал по карманам брюк пару металлических клипов на два патрона каждый и поспешил к ближайшей телефонной будке. Обычные люди из рук вон плохо контролируют бег времени. То им кажется, что оно стремительно проносится мимо, то ощущают себя угодившим в смолу муравьем. Скажи им, что до начала заседания городского совета остается пятнадцать минут, и они поверят. Как дети малые… |