Книга Опасные небеса, страница 45 – Владимир Корн

Не удержался, засветил на миг фонарь, испуганно дернулся, когда увидел на расстоянии протянутой руки рыбью морду с огромными глазами, глядевшими на меня откровенно нагло – как я ее раньше-то не замечал? Тут же погасил фонарь и сунул руку под камень. Снова дернулся, почувствовав что-то твердое и скользкое: вдруг мурена? Они любят такие укрытия. Нащупал раковину, прижал ее к себе и двинулся наверх, стараясь не поддаваться панике: почему-то казалось, что снизу меня кто-то преследует. Вынырнул у самого борта, запоздало подумав, что Энди может заорать от моего неожиданного появления, но обошлось.

– Возьми ее, Аделард, – протянул я раковину, держась за борт другой рукой.

Раковина выскользнула, но Энди успел поймать ее у самой воды.

– Хоть какая-то от тебя польза, – прошипел Гвенаэль.

Взобравшись в лодку, я долго тряс головой, прижимая ладонь к уху, пытаясь избавиться от попавшей в него воды: когда погружался, забыл от волнения надувать щеки. Парни склонились над раковиной.

– Ну что там, есть хоть что-нибудь?

Раковина определенно не та, что я видел при свете дня: и больше в размере, и расцветка светлее. Но размеры как раз ни о чем не говорят, жемчужина либо будет, либо ее там не окажется. И то, что раковина светлая, не очень хороший знак: надежды, что в ней окажется нужная мне жемчужина, мало.

– Есть, капитан. – На этот раз Энди говорил едва слышно. – Целых три. И все они многоцветы.

– Ну-ка, ну-ка! – раздвинул я их.

Многоцветы бывают разными. Некоторые из них как будто бы и имеют разные оттенки цветов, но мутные, неправильной формы, и стоят они не дороже обычных, а то и дешевле – впрочем, как и выглядят.

На створке раковины действительно лежали три жемчужины, две поменьше, одинакового размера, и третья. Крупная, даже при слабом свете фонаря переливающаяся всеми оттенками цветов.

– Какие красивые, – протянул Ансельм, тыча в одну из них пальцем. – Повезло вам, капитан!

«Да уж, действительно повезло! – ликуя, думал я. – Вот эти две пойдут на сережки. У Николь есть серьги с обычным жемчугом, и стоит лишь на его место вправить разноцветы… Ну а эта, самая крупная, на бусы. Вместе с теми, что мне удалось найти раньше, и если добавить все их в бусы, что я купил для Николь в Монтоселе… Замечательно красивая вещь получается».

Оставалось только маленькое, но очень важное дело: уговорить Аделарда сделать ожерелье до рассвета, до того момента, когда проснется Николь. Руки у него золотые, хотя по их виду и не скажешь: каждая ладонь размером с лопату. Но на фигурках, которые он вырезает из всего, что только под руку попадет, всегда можно увидеть на лицах и веселье, и уныние, и печаль, и плач, хотя сами они размером с ладонь. Причем не с его, обычную.

– Лард, – поинтересовался я, когда вкратце объяснил, чего именно от него хочу. – Сможешь сделать до рассвета? Я заплачу, сколько скажешь, и даже больше того.

– Сделаю, капитан, – твердо пообещал он. – И денег никаких не надо, ведь это же для Николь.

Казалось бы, какая разница? Ну увидит Николь мой подарок не когда проснется, а завтра, послезавтра, или даже через неделю. Но почему-то очень хотелось, чтобы первым, что она увидела, когда проснется, были украшения из жемчуга-многоцвета.

* * *

Возвращаясь в Банглу, мы прошли точно над тем местом, где на краю лесной поляны рос одинокий сикомор. Единственный на Островах, по уверению навигатора Брендоса. На этот раз никто к нему привязан не был, и ничто не напоминало о том, что не так давно здесь чуть не произошла трагедия.

«Тот ли это сикомор, о котором Брендосу предрекли, что с ним связана его судьба? В пророчествах никогда не бывает ни точного места, ни времени, туманные они и толковать их можно, как только пожелаешь. Но, возможно, такими они и должны быть, чтобы человек, к которому обращено пророчество, решал сам».

* * *

За полдня до прибытия в Банглу мы попали под дождь. Он лил сплошной стеной, настоящий ливень. Однажды, в Великом каньоне Гурандских гор, мне, чтобы спасти «Небесный странник», пришлось пройти чуть ли не под самым водопадом. Теперь ситуация очень напоминала тот случай, пусть сейчас мы попали в нее и не вынужденно. Такие дожди на Островах – явление чрезвычайно редкое и считается плохим предзнаменованием.

«Ну да, – хмыкнул я, кутаясь в безнадежно промокший плащ. – Судя по всему, дождь идет над всеми островами архипелага. И что, сразу всем на них проживающим грозят неприятности?»

– Вы только посмотрите, Люкануэль: на посадочном поле шесть кораблей, – на миг оторвал трубу от глаз только что поднявшийся на мостик навигатор Брендос. – Насколько мне известно, такое здесь бывает достаточно редко, но нам везет уже второй раз подряд. Интересно, что же могло заставить их всех собраться в Банглу?

– Вижу, Рианель, вижу. Единственное, что приходит в голову: они всерьез поставили перед собой задачу оставить нас без работы. При такой конкуренции «Небесному страннику» мало что светит.

– Кстати, Рианель, тот двухмачтовик, что стоит в отдалении от всех, никого вам не напоминает?

– Отчего же нет, – легко согласился Брендос. – Очень даже напоминает. Уж не «Лорд Беккенхил» ли это, корабль губернатора острова Энстад?

«Надо же, – изумился я, – у него даже голос не дрогнул! А как же леди Гармелинта? Отлично помню выражение лица Рианеля в тот момент, когда я нашел его за заставленным бутылками столом.

И вот это его:

Все тревоги, горести, запреты

тонут тихо в сладости вина…

Неужели все? Ведь он страдал, страдал по-настоящему, как ни пытался свое состояние скрыть. Уж не Ниала ли тому виной?»

Я украдкой взглянул на навигатора «Небесного странника». Тот, вероятно, почувствовав мой взгляд, позволил себе некое подобие улыбки, уж не знаю, чему она была посвящена.

– Меня больше интересует вид во-он тех двух кораблей, – продолжил Брендос. – Это те самые, что пустились на охоту за Ночным убийцей, но выглядят так, как будто им самим кто-то устроил хорошую трепку. И еще интересный вопрос: где же третий из них?

– Скоро все узнаем.

Кроме всех прочих, я видел на поле и «Альбатрос» капитана Солетта, чему был искренне рад.

* * *

Дождь закончился сразу, его как отрезало, как только под железным днищем «Небесного странника» скрипнул мокрый песок посадочного поля.

– Давно бы так, – пробурчал под нос Пустынный лев, отходя от штурвала с видом полностью выполненного долга.

Чем хорош привод Аднера, так это тем, что даже такой бездарный рулевой, как Амбруаз Эмметт, легко справляется с управлением кораблем. Да чего там – поставь за штурвал ребенка, и результат будет таким же прекрасным, как если бы за ним стоял Гвенаэль Джори, наш лучший штурвальный.

– Не составите компанию? – обратился я к Брендосу. – Прогуляемся до таверны, узнаем последние новости и вообще.