Онлайн книга «Пилот-смертник. "Попаданец" на Ил-2»
|
Иван за голову схватился: немецкие пилоты в авиаполках по двести пятьдесят часов налета имеют, а этот – двадцать два! Но потом остыл. У него у самого налета вообще не было, когда он в 41-й год попал. Первый самостоятельный вылет – и катастрофа. Крыть было нечем. Единственно – полеты у них сложные, ночные, посадки на необорудованные полосы. Ну так кому сейчас легко? – Зато как и обещал – полеты пока в наш, а не в немецкий тыл, и днем! Заметь! – Комэск поднял указательный палец. – Слетаетесь, притретесь. Посмотришь, выйдет ли из него летчик. Все. Иди, Скворцов, дерзай. Посади его за изучение материальной части, все-таки не «У-2». – Есть. В принципе, комэск прав, не боги горшки обжигают. Но он и сам пока не чувствовал себя опытным пилотом, асом. У Савицкого учился, а теперь самому учить другого надо. Никифоров ждал его в коридоре. Увидев Ивана, выходящего из кабинета комэска, он пристроился рядом, и они пошли к себе, в дом отдыха экипажей. Из вещей у Никифорова был лишь тощий «сидор» на плече. По дороге он с любопытством вертел головой по сторонам. – Меня Сашей зовут, то есть Александром, – поправился он. – Алексей, – буркнул Иван. – Вы не обижайтесь, товарищ старшина, но я слышал ваш разговор с комэском. Я не подслушивал, просто дверь тонкая. – И что? – Налет у меня маленький, это правда. Но я стараться буду, не подведу. – Ага, ты еще забыл добавить – честное пионерское. Парень покраснел. Ивану и самому неудобно стало за колкость, за холодный прием. Год с небольшим назад он сам сопливым был, а вот своим трудом дорос до КВС, иначе – командира воздушного судна. Когда они зашли в комнату, Иван представил нового члена экипажа: – Старший сержант Александр Никифоров, второй пилот! Прошу любить и жаловать. Илья присвистнул. – Илья, не свисти. Примета плохая, денег не будет. – У меня и так их нет. Я денежный аттестат матери отослал. – Сейчас ты покажешь второму пилоту самолет, стоянку, столовую. Потом объяснишь все основное по материальной части, но считать заклепки на фюзеляже не надо. Основные приборы, ручки управления – что пилоту в полете знать необходимо. – Есть! Новичок оставил «сидор» на свободной койке – раньше на ней спал Савицкий, и они с Ильей вышли. А немного погодя Иван услышал через открытое окно женский разговор: – Ой, девчонки! У нас такой новичок появился, прямо красавчик! – Олеся, остынь! По голосу – Нюра, командир женского экипажа. – Это второй пилот на самолет Савицкого. – А Скворцов куда делся? – Командиром поставили. – Во новости! Пойду девчонкам расскажу! Иван тихонько прикрыл окно, а то получилось, что он вроде бы подслушивал. Хорошо – комэск мужик с понятием, полеты обещает днем и в свой тыл – что-то вроде вывозных полетов. Должности как для Ивана, так и для Александра новые, пообвыкнуться надо. До вечера бортмеханик занимался с новичком – опыты полетов на двухмоторных самолетах у того не было. Но война, спрашивать никто не будет, готов ли ты. И на следующий день поступил приказ на вылет. Лететь предстояло днем, да и недалеко, в Пермь – прямо отдых. Когда уселись в кабину, Иван сказал Александру: – Ты присматривайся к тому, что делает бортмеханик, что делаю я. На взлете и в полете руки на штурвале держи, а ноги на педалях, чтобы почувствовать машину. Но не мешай. – Понял. Вырулили на взлетную полосу, взлетели. – А теперь попробуй сам, – предложил Иван. – Курс тридцать пять градусов, эшелон три с половиной тысячи метров. И демонстративно убрал руки от штурвала и снял ноги с педалей. Саша вцепился в штурвал. – Да чего ты за него ухватился? – едва заметно усмехнулся Иван. – Легче держи. Штурвал Саша доворачивал понемногу – привык на легкомоторном «У-2». Но на «Ли-2» движения требовались размашистые, этот самолет в десять раз тяжелее поликарповской машины. Однако приловчился новичок быстро, потеть перестал. Снижался тоже он, уже перед самой посадкой Иван взялся за штурвал и посадил самолет. – На стоянку заруливай. Наша седьмая, КДП передал. КДП – контрольно-диспетчерский пункт. На земле, во время рулежки, при взлете и в полете пилоты обязаны выполнять все указания диспетчера, иначе быть беде. Самолет разгрузили, заправили и снова набили фюзеляж ящиками. За погрузкой следил бортмеханик, чтобы ненароком не нарушилась центровка самолета. Самый тяжелый груз – к кабине пилота, полегче – в хвост. В диспетчерской попросили: – Двое офицеров-летчиков от своего полка отстали. Сам понимаешь, не догонят – под трибунал пойдут. Подбросишь до Москвы? – Место есть, возьму. Самолет у Ивана не пассажирский, и эскадрилья особая, отдельная, поэтому диспетчер навязывать ему никого не имеет права. – Лейтенант и старшина у КПД стоят. Держа в руке полетные документы, Иван вышел из диспетчерской и обратил внимание, что недалеко от входа стоит летчик в военной форме, но один. Пилот повернулся и… Ба! Знакомое лицо! Это же Витька Фирсов, из ВВС Северного флота, с аэродрома Африканда. Пересекались они как-то. И Виктор его узнал, обнялись. – Ты как здесь? – спросил Иван. – А, хуже не бывает. В Хабаровск, в командировку ездили. Наши перегон самолетов с Аляски наладили. Перегонщики ведут самолеты до Хабаровска, а дальше уже мы должны. Вышли на станции – у бабушек яблок купить, у нас на Севере их нет, сам знаешь, а поезд-то и ушел. А нам в Москве край как надо быть до его прибытия, иначе… – Виктор махнул рукой. – А ты как? Слышал я – сбили тебя, из экипажа один остался? – Правда. Штурман в воде замерз, бортстрелок в бою убит был. Мне одному спастись посчастливилось. – Ты извини, друг, я на КДП побегу. Обещали словечко замолвить, на самолет посадить. – А зачем бегать? Я командир этого самолета. Случайно попал в отдельную эскадрилью. Вроде на один полет брали, а получилось – на постоянную службу. – Да ну? Вот здорово! – Да, мне сказали, что вас двое. Где второй-то? А то нам вылетать пора. – Он у проходной с яблоками. Подожди, я сейчас, одна нога здесь, другая там. Виктор вернулся быстро – вдвоем они несли мешок яблок. – Не себе брали – парням в полк, витаминчиками подкормить. Конечно, с мешком яблок разве догонишь уходящий поезд? И бросить жалко, деньги уже уплачены. |