Книга На руинах, страница 126 – Галина Тер-Микаэлян

У кассы брони, где за двадцать минут до отхода поезда начинали продавать невостребованные билеты, стояла огромная толпа. Желающих уехать в Тбилиси было человек сорок, Зойка покрутилась рядом и приметила толстого мужчину средних лет с солидным портфелем — армянина или, может быть, грузина, — стоявшего пятым или шестым. Дождавшись, пока он отойдет покурить, она подкатила к нему сбоку и легонько подергала за рукав.

— Ой, извините, вы не могли бы мне помочь? Очень-очень надо!

Армянин или грузин недовольно обернулся в ее сторону, и хмурое лицо его прямо на глазах начало расплываться улыбкой.

— И как же я могу тебе помочь, красавица?

— Вы в кассе брони на Тбилиси близко стоите, да? Пропустите меня, а?

Нахальство, конечно, невиданное, он немного даже смутился и развел руками.

— Как же я тебя пропущу, дорогая? Нехорошо это, некрасиво — там очередь, люди давно стоят, долго ждут, ругаться будут.

— Не-а! — Зойка очаровательно замотала головой и затараторила: — Не будут, спорим? Давайте, как будто я впереди вас стояла и отходила. Я подойду, спрошу: «Я здесь стояла?». А вы скажете: «Да, впереди меня», как будто мы совсем незнакомы. Тогда ругаться никто не будет — ругаются, если только своих знакомых впереди ставят. Я к вам подойду — вот так, смотрите, — и она разыграла пантомиму, грациозными движениями лица и тела изображая сцену своего внедрения в очередь.

Армянин или грузин смотрел, как завороженный, и глаза его масляно блестели.

— Ты тоже в Тбилиси едешь? — спросил он, раздвинув рот в златозубой улыбке.

— Ага, к мужу. Если билет достану, мы с вами вместе поедем, — она кокетливо повела глазами.

— Так ты уже замужем? — голос его стал вкрадчив.

— Ага, у меня муж в Тбилиси служит, я даже отгулы взяла — на праздники к нему съездить. Ой, я так Тбилиси хочу посмотреть — жуть! Жалко только, мужу отпуск надолго не дают, придется одной везде ходить.

— Зачем же одной ходить? — взгляд мужчины при этих словах заискрился, Зойка легонько, словно счищая грязь, погладила его по животу.

— Ой, у вас тут чего-то налипло. Так я к вам в очередь подхожу, ладно?

Полностью очарованный, он совсем расслабился и, не в силах ей противостоять, позволил внедриться в очередь. В результате сам же и был наказан — Зойка взяла четыре последних билета на тбилисский поезд, уходящий в ноль тридцать, и упорхнула от вновь испеченного воздыхателя, оставив его с носом.

В купе было чисто, но белье проводница принесла такое вонючее, что Женя не выдержал.

— Извините, это белье случайно не в уборной полоскали, что так пахнет?

— И ничего особенно не пахнет, это от отбеливателя с хлоркой запах! А что хотите, порошка в прачечных нет, они в отбеливателе и кипятят. Лучше, если вам вообще нестиранное дадут?

— Хорошо, заберите ваше белье, мы уж как-нибудь так доедем.

— Без белья нельзя, — нагло и весело ответила она, — обязаны брать, раз едете.

Вася наступил Жене на ногу и зло прошипел ему в ухо:

— Хватит возникать! Бери белье и не привлекай к нам внимание! — а когда проводница ушла, ехидно добавил: — Больно любишь права качать, приедешь в Швейцарию — там будешь требовать.

— Да мы два дня назад в Питер ехали — еще хуже было, — беспечно сказала Зойка, — вообще дерьмом простыни пахли.

— Давайте, ближе к делу, когда ты нас посвятишь в свои планы? — Коля пристально посмотрел на своего нового спутника, но Женя не ответил, лишь многозначительно кивнул, давая понять, что все в свое время.

После первой ночи к запаху отбеливателя принюхались, и он уже не раздражал так сильно. В обед Женя сходил в вагон-ресторан, принес хлеба, две консервные банки килек в томате и каждому по пакетику сока. Поев и попив соку, Зойка почувствовала, что у нее слипаются глаза. Она свернулась калачиком и мгновенно уснула.

— Теперь можем и поговорить, — сказал Женя. — При ней мне не хотелось. Итак, господа, буду говорить откровенно, — увидев настороженный взгляд Коли, брошенный в сторону спящей девушки, он успокаивающе заметил: — Не волнуйся, она не проснется — я положил ей в сок порошка.

— Какого порошка? — мгновенно вскипев, Вася подскочил и вцепился ему в воротник. — Что ты ей подложил, сволочь?

Не пытаясь сопротивляться его натиску, Женя поднял обе руки.

— Успокойся, пожалуйста, — полным миролюбия тоном ответил он, — ничего страшного — обычное снотворное, разрешенное Минздравом. Я сам его принимаю от бессонницы, мой старый отец тоже его пьет, и пока оба живы. Девочка просто очень хорошо выспится.

— Сядь, Васек, в самом деле, — с досадой одернул приятеля Коля, — ничего с ней не случится. Продолжим о серьезном.

Мрачный, как туча, Вася опустился на свое место. Женя спокойно оправил ворот рубашки и продолжил:

— Значит, о серьезном. Итак, в горах Дагестана есть одно местечко. Лет пять назад там был мощный совхоз, теперь вся молодежь разъехалась, осталось несколько семей. Связь с внешним миром плохая, живут, в основном, за счет натурального хозяйства в окружении минеральных источников. Пару лет назад выяснилось, что вода из источников на их земле чрезвычайно ценится на Западе, и многие фирмы готовы платить за нее большие деньги. Сельчане организовали кооператив по сбору воды — собирают ее в цистерны. Я организую транспорт для вывоза цистерн с водой и доставку их на разливочный завод, через меня же идут все денежные операции. Вернее, шли — именно я в течение двух лет привозил им их заработную плату. Понятно, к чему я веду?

— Пока нет, — лицо Коли было непроницаемым.

— Ладно, пошли дальше. Тамошних аборигенов обуял дух времени, и они потребовали, чтобы их труд оплачивали в долларах. Где, скажите на милость, в оторванном от мира селе может потратить баксы столетняя старуха? От уехавших друзей и родственников сельчане свой бизнес всячески скрывают — боятся, что их обворуют. Получая свои баксы, они их сверлят жадными глазами, пересчитывают дрожащими руками и несут прятать в сейф директора совхоза. За два последних года в этом сейфе скопилось около двухсот тысяч долларов.

— И ты, конечно, хочешь эти баксы оттуда забрать, — криво усмехнулся Вася. — Как я понимаю, предполагается ограбление с использованием огнестрельного оружия.

— А если и так? — Женя весело оскалился, но взгляд его стал напряженным.

— Если так, то зря мы с тобой связались — нужно было нам попробовать толкнуть стволы на рынке и чапать на Украину или к прибалтам, как планировали.

— Почему?

— Потому что коли эти твои аборигены так падки до баксов, то они скорее костьми лягут, чем отдадут свое кровное, и стволами их не запугаешь — скорее дойдет до настоящего кровопролития. Тебя там знают, село, пусть и заброшенное, но телефонная связь есть везде, так что после такой эскапады нас на сто процентов повяжут и довольно быстро — мы даже на поезд сесть не успеем.