Книга На руинах, страница 83 – Галина Тер-Микаэлян

Забыв о головной боли, Артем торопливо натянул джинсы и бросился в столовую, где мачеха с отцом завтракали, что-то оживленно обсуждая. В отличие от сына Доронин-старший, хотя и выпил накануне ничуть не меньше, головной болью не страдал и выглядел прекрасно. Даже бронхит, казалось, отступил, потому что за все утро Марат Васильевич ни разу не кашлянул. При появлении Артема он повернул в его сторону голову и нравоучительным тоном спросил:

— Ну, и где твое «доброе утро», сынок?

— Оставь, пожалуйста, Марат, — немедленно вступилась мачеха, демонстрируя свою лояльность, — мальчик дома, а не в гостях.

— Дома мы прежде всего должны соблюдать общепринятые нормы поведения, — благодушно возразил ей супруг. — Садись завтракать, Артем, а то Соне скоро на работу.

— Где Зойка? — рявкнул Артем, оставив без внимания отцовское наставление. — Куда она ушла?

Антикант переглянулась с мужем, потом сочувственно вздохнула и покачала головой.

— Наверное, Зоя занимается какими-то своими делами, — деликатно ответила она, — садись завтракать, Артем, тебе положить салату?

— Какими делами, куда она ушла так рано?

У Марата Васильевича внезапно вновь проснулся бронхит, и он закашлялся. Его супруга торопливо развела в стакане микстуру и подала мужу.

— Выпей, Марат, — при этом она ласково погладила его по плечу.

— Куда это Зоя ушла спозаранку, чего вы мне голову морочите? — завопил Артем, разрушив своим криком их семейную идиллию. — Сказали ей, наверное, какую-нибудь из своих гадостей?

Антикант оскорблено выпрямилась.

— Почему ты так кричишь, Артем? Кажется, я никогда на тебя не кричала, не оскорбляла и не говорила, как ты изволил выразиться, гадостей. А с Зоей я вообще почти не разговаривала, и ушла она не спозаранку, а еще вчера вечером — тебе следовало бы меньше пить и больше уделять внимания своей невесте.

— Как это вчера вечером, — ноги Артема ослабли и задрожали в коленях, — и до сих пор не приходила? Она никогда прежде не была в Ленинграде, с ней могло что-то случиться, а вы так спокойно говорите!

Супруги переглянулись, и Марат Васильевич глубокомысленно заметил:

— Ну, я думаю, что если б с ней что-то случилось, то нам бы сообщили.

— Видишь ли, — нежнейшим голосом добавила Антикант, — она ушла не одна, а с Женей Муромцевым. Думаю, он о ней позаботится.

Возможно, она и старалась придать своему голосу кроткие интонации, но последняя фраза прозвучала у нее достаточно ехидно. Побагровев, Артем выпрямился, грозно глядя на отца.

— Где проживает этот твой Женя Муромцев?!

— Честно говоря, не знаю, — благодушно отозвался Марат Васильевич, вытирая рот салфеткой, — я знаю адрес его отца, но Женя там, кажется, сейчас не живет — он сказал, что ему нужна спокойная обстановка для завершения диссертации. Кажется, у какой-то тети или что-то еще в этом роде.

— Говори адрес отца! — потребовал Артем.

Отец и мачеха заговорили чуть ли не хором.

— Что ты Артем, ни в коем случае!

— Его отец — ученый с мировым именем, академик, — сурово сказал Доронин-старший, — еще не хватало, чтобы ты являлся к нему домой и выяснял отношения.

— Мне кажется, не стоит гоняться за девушкой, которая так легко уезжает от тебя с другим мужчиной, — вторила мужу Софья Александровна.

— Сейчас я у вас здесь весь ваш хрусталь с фарфором побью, и люстры раскокаю, мне плевать — не мой дом. Вызывайте милицию, вызывайте психушку — не успеют доехать. Так как, говорите или нет?

Схватив стоявшее на столе огромное блюдо венецианской работы с остатками вчерашнего салата, Артем угрожающе поднял его над головой. Софья Александровна, вмиг утратив свою светскость, взвизгнула.

— Положи, сволочь! — она добавила еще то, что вообще никак нельзя напечатать, а потом обратила отчаянный взгляд к мужу: — Марат, да сделай что-нибудь!

— Кажется, у меня где-то был записан адрес Жени, я сейчас только вспомнил, что он мне на днях его продиктовал, — Марат Васильевич начал торопливо рыться в кармане пиджака, — сейчас найду, положи пока блюдо, Артем, еще уронишь.

— Не положу, пока не дашь.

— Соня, принеси ручку!

Софья Александровна торопливо подала мужу ручку, но когда он, переписав адрес Жени Муромцева, хотел подать сыну листок, она перехватила его руку.

— Сначала пусть блюдо поставит!

Произошла передача ценностей из рук в руки, и спустя сорок минут, расплатившись с таксистом, Артем Доронин вошел в подъезд дома, где много лет назад жила Ада Эрнестовна.

Долгий звонок в дверь пробудил, наконец, Женю от крепкого сна. Не сразу сообразив, что и как, он открыл глаза, повертел головой и каждой клеточкой тела припомнил самую сладостную в своей жизни ночь. Поскольку Зойки не было — ни рядом с ним, ни в соседней комнате, — у него спросонок почему-то возникла нелепая мысль, что это она так настойчиво трезвонит и стучит в дверь.

Схватив первую попавшуюся под руку тряпку — ею оказалась его впопыхах сброшенная накануне рубашка, — Женя обернул ею бедра и бросился отворять дверь. Отворил и тут же, получив мощный удар в челюсть, был отброшен назад ворвавшимся в квартиру Артемом Дорониным. Врожденная стыдливость помешала Жене оказать достойное сопротивление — руки его продолжали удерживать обернутую вокруг пояса рубашку. Поэтому разъяренный Артем от души врезал ему еще пару раз, а потом отшвырнул в сторону и бросился в комнату с криком:

— Зоя!

Зои нигде не было, но Артем не мог ошибиться — о ее не столь давнем присутствии здесь говорили витавшие в воздухе остатки знакомого аромата и выразительно раскиданная постель. Обманутый жених метался по квартире, разбрасывая попадавшиеся по дороге стулья. Женя набросил висевший в прихожей халат и тоже поплелся в комнату. Один глаз у него заплыл, челюсть ныла, душа страдала от унижения, но сейчас он чувствовал себя не в силах вступить в единоборство с напоминавшим взбесившегося льва Артемом, к тому же сточки зрения мужских понятий о справедливости последний был безусловно прав. Поэтому, устало упав на диван, Женя со вздохом произнес:

— Да нет ее здесь, успокойся.

— А где? — Доронин угрожающе вперил в него сверкающий взгляд.

— Я не больше твоего знаю — ушла, мне не сказала.

Слова его звучали достаточно искренне, да и не верить у Артема, в общем-то, не было оснований, поэтому он взял стул, развернул спинкой вперед и, усевшись на него верхом напротив Жени, продолжил допрос.

— В котором часу ушла?

— Не знаю, говорю же: я заснул и только проснулся. Раз нигде нет, значит, ушла.

— Ладно, тогда я по-другому построю вопрос: в котором часу утра вы закончили трахаться?

Женя покосился здоровым глазом на брошенного жениха — вроде бы успокоился — и ответил честно: