Онлайн книга «Мелочи геройской жизни»
|
— Эх, и крепка ж она на язык! Тьфу! — А ты зачем мою Лукьяну дурой обозвал? — набычился Венька. — Ты же сам её обозвал! — Лукьяна моя, а не твоя! Иди свою Ташку обзывай, как хочешь, а мою Лушку не смей! — Ташу обзывать не за что, она тихая да покладистая! — гордо парировал Сеньян. — Ага, а кто тебя сегодня по матушке крыл так, что стены дрожали?! — Так ведь не она виновата, а… — Сенька осекся и приложил палец к губам. — Да, пойдём-ка отсюда! — подхватил Веньян, воровато стреляя глазами туда-сюда. — Ты — лучший на свете брат! — Ты тоже, брат! — Сенька растроганно распахнул объятья. — Давай я быстренько этот угол закончу и пойдём. Лады? — Лады, брат, я помогу! Полюбовно намяв друг другу рёбра, парни принялись за работу, а в четыре руки дело шло ладно да гладко. Всё бы ничего, но одна мысль вцепилась в Сеньку клещом и отлипать не желала. Чтобы не рассориться, Лесовёнок начал издалека: — Лушка у тебя — девка фактуристая, что ни говори. — А то! Есть за что подержаться… может, и Ташка через пару лет мясцом обрастёт? Младшая сестра была такой же золотокосой и миловидной, как старшенькая, но почти вдвое худее её и на полголовы ниже. Зато девушка брала хозяйственностью и кротким нравом. Сенька за невесту, конечно, обиделся, но сдержался. — Так вот, фактуристая она, но вздорная. — Не вздорная, а с характером! — По правде говоря, за глаза Венька Лушку и не так величал, но чтобы кто-либо другой — да никогда! — Нехорошо это, — гнул своё Сеньян. — Сегодня тебя лопатой гоняла, как пса шелудивого, а завтра вовсе каблук тебе на шею поставит! — Она-то не поставит, а вот ты в Ташкин хомут сам лезешь, — подозрительно тихо возразил Веньян. — Поставит-поставит, а потом и рогов понаставит не хуже, чем у тех козлов. Старший Лесовёнок встал с колен, младший не замедлился. Глаза у обоих стали тёмные, нехорошие. — Лушка всегда прямо говорит, что думает и чего хочет, а Таша тихоня тихоней, глазки в дол, а сама ими так и стреляет, пока ты не видишь. Будет тебе на радость каждый год детишек носить — то остроухого, то зелёненького, то бородатенького. Сенька немного помолчал, а потом взял да и выпалил то, что накопилось за день: — Знаешь, Веньян, хоть и без рогов ты пока, а козёл козлом! * * * — Арр Арвиэль… Неправду люди говорят, будто роса хрустальная, они просто не смотрят под ноги. Но если прилечь на бережке ухом к шепчущей волне, глаза в глаза с лугом, то увидишь, что роса — лазоревая, дрожит на зелёных ресницах, словно прощальные слёзы тающей утренней луны… — Арр Арвиэль! Дрружище! — голос орка грубо оборвал озёрную песню, песню луны и росы. — А? — Арвиэль обернулся. — Дрружище, ты уснул, что ли?! — запыхавшийся Эртан схватил приятеля за плечо. На скуле орка расцветал здоровенный синяк. — Идём! — Что случилось? — на ходу, точнее, на бегу спросил Арвиэль. — Лесовята насмеррть рразодррались! Я к ним сунулся, так думал, живьём загррызут! Это меня-то! Насилу ноги унёс! — Ну а я что сделаю? — Дык… Ты ж у нас мирротворрец! Девочки стояли у окна, выходящего в сад. Таша взахлёб рыдала на плече мрачной Лушки, бледная Майя судорожно комкала юбку. Увидев Арвиэля, она бросилась к нему на шею, будто и не было размолвки, коснулась губами уха: — Не ходи туда… Аватар молча отстранил её и заглянул в окно. Братья катались по полу пустой комнаты, намертво сцепившись в клубок. Они не бранились, не кричали — дрались молча, и от этого было особенно страшно. Мелькающие лица не выражали вообще ничего — ни ненависти, ни ярости, ни жажды победы. Лесовята просто делали важную работу, которую им поручили. Убить друг друга. Скрипнув зубами, аватар прыгнул в дом. По привычке попытался с налёта растащить драчунов, но получил такой пинок в живот, что отлетел к стенке. Когда звёздочки в глазах померкли, а слух резанул жалобный писк Майи, оказалось, что братья уже выкатились в сени, оставив на косяке клочок окровавленной рубашки. Под тяжестью тел одна половица задрала ветхий край, вторая… И обе встали на дыбы. Лесовята с грохотом рухнули в подклет. Вот теперь они заорали. Не теряя времени, аватар нырнул за ними. Рухнувшие половицы подняли земляную пыль, густым слоем устилавшую пол, так что казалось, будто здесь трусили мешок с серой мукой. Аватар раскашлялся, и это отдалось спазмом в пострадавшем животе. Справа кто-то застонал: за оседающей пылью Арвиэль разглядел Сеньку. Веньян, глухо, жутко рыча, уже вставал на ноги слева. — Ребят, хорош! Давайте пойдём хоть к шушеля матери, только подальше отсюда! — сохраняя последние остатки хладнокровия, стражник попытался воззвать к затуманенному разуму Лесовят. Напрасный труд! Два брата ринулись друг на друга, намеревась снова сцепиться в драке. Аватара это рассердило. — Хватит! Злой, как упырь в разгар солнцестояния, Арвиэль перехватил обоих, треснул друг о друга лбами — аж гул поплыл — и развёл руки в стороны, чтобы балбесы не сцепились снова. — Хватит, я сказал! Надоело! Грызётесь, как два безмозглых щенка, у которых под хвостом свербит! Проку от такой грызни никакого, только тявканье на всю округу! Тут парень заметил, что братья, как-то странно посмотрев на него, перевели взгляд вниз. Тоже глянул. Ясненько. Лапти Лесовят едва касались пола. Арвиэль разжал пальцы, и два безвольных кулька свалились в пыль. — Ты как это сделал? — держась за лоб, простонал Венька. Глаза у него косили, как у пресловутого козла, бригадир даже занервничал, не перестарался ли с воспитанием. Но по крайней мере Лесовёнок стал самим собой. — Физиология такая, — буркнул аватар. — Вон, баба телегу подымет, если под неё ребёнок угодил… А у меня два придурка с мозгами, как у телеги! — Ты чего рычишь, как пёс цепной? — испугался Сеньян. Ох, лучше бы он молчал. Назвать волка собакой рискнёт только самоубийца или распоследний идиот. Глубоко внутри взбешённый аватар ещё помнил, что Лесовята принадлежат когорте последних, и не свернул Сеньке шею, а всего лишь заломил руку и ткнул носом в пол. На жалобный крик брата Венька бросился, не раздумывая, но только ради того, чтобы оказаться в таком же положении. — Я вам не пёс! Ясно? Пошли вон отсюда, пока я обоих вместо клада не зарыл! Братья медленно поднялись на ноги, поддерживая друг друга. На Арвиэля они больше не огрызались, даже не смотрели. Вот и молодцы. Знают, что сильный всегда прав. С одной стороны, аватар понимал, что этой злобой его питает дом. Но с другой — разве настоящий волк не должен быть таким? Сильным. Злым. Свободным. |