Книга Ловкость рук, страница 64 – Филипп Марголин

— Почему именно о Блэрах? Почему не о музее?

— Я могу быть с вами откровенна?

— Ну, разумеется.

— И могу рассчитывать на полную конфиденциальность?

— Конечно.

— Мой продавец настоял, чтобы я заключила эту сделку только с частным покупателем. Точно не скажу, но подозреваю: он не хотел, чтобы я обращалась в музей из-за того, что скипетр мог числиться в списке краденых предметов искусства.

— Но почему именно Блэры?

— Драгоценности, некогда украшавшие скипетр, исчезли, но сам он отлит из чистого золота. Впрочем, стоимость золота в данном случае вторична. Скипетр невероятно ценен благодаря своей исторической значимости.

— Сколько в долларах, хотя бы примерно? — спросил Бенедикт.

— Точно не скажу, но думаю, речь идет о миллионах. Поэтому я и обратилась к миссис Блэр.

— Вы, наверное, хотели сказать, к мистеру Блэру?

— Нет. Мистер Блэр никогда особенно не интересовался ни искусством, ни коллекционированием. Только миссис Блэр была способна в полной мере оценить значимость предмета.

— И насколько я понимаю, у Кэрри Блэр не было денег на приобретение скипетра?

— Тогда — да. Но она собиралась их получить. Поэтому я и вернулась в Штаты. На той неделе, когда ее убили, заканчивался срок действия ее добрачного соглашения, подписанного перед тем, как она вышла замуж за мистера Блэра. И согласно условиям, прописанным в этом документе, она должна была получить двадцать миллионов долларов. Ну, и часть этой суммы собиралась потратить на приобретение скипетра.

Сердце Бенедикта взволнованно забилось, но он приложил все усилия, чтобы голос звучал спокойно.

— Об этом соглашении столько разговоров, но, похоже, ни один человек его не видел, — небрежным тоном заметил он.

— Я видела. Миссис Блэр мне показывала.

— Зачем, с какой целью?

— Я позвонила ей, узнать окончательное решение о приобретении скипетра. Думала, она поговорит со своим мужем. Но она сказала, что не хочет втягивать в эту историю мистера Блэра. И когда я засомневалась в платежеспособности миссис Блэр, она и дала мне копию этого соглашения.

— Оно до сих пор у вас? — осторожно спросил Бенедикт, притворяясь, что документ, о котором идет речь, мало его интересует.

— Не при мне.

— В Сиэтле?

— Нет, я привезла его сюда. Оставила в гостинице, в сейфе. Мистер Бенедикт, вы можете сказать мне, что мистер Блэр говорил о скипетре? Рассказали ли ему о нем миссис Блэр? Заинтересован ли он в его приобретении?

Бенедикт сделал вид, что его одолевают сомнения.

— Видите ли, мисс Блэкеншип, я поклялся вам соблюдать конфиденциальность; кроме того, как адвокат, должен хранить в тайне все вопросы, которые обсуждаю со своим клиентом.

— Ну, разумеется, — протянула женщина и всем телом подалась вперед. Она сгорала от любопытства.

— Обещаете не разглашать то, что я вам сейчас скажу?

— Обещаю.

— Так вот. Мистер Блэр упоминал о скипетре.

— Он проявил заинтересованность?

— Не знаю, не уверен. Во время одной из наших бесед, когда мы обсуждали миссис Блэр, он говорил мне, что вроде бы она упоминала о приобретении какой-то дорогой исторической реликвии. Полагаю, речь шла о скипетре.

— Ну, а что еще он говорил?

— Да ничего. Он сейчас не в том положении, чтобы думать об этом, но все мы надеемся выиграть это дело. Ну, а уж потом он сможет размышлять и о более приятных вещах.

Бенедикт говорил все это с самым серьезным видом.

— Могу заверить вас, мистер Блэр невиновен. Он очень любил свою жену. И если миссис Блэр так хотела приобрести этот скипетр, ее муж наверняка захочет увековечить ее память, приобретя его. Но я должен убедить его в искренности ее желания владеть этой ценной вещицей.

— Я могу это подтвердить.

Бенедикт покачал головой.

— Только без обид. Одного вашего слова недостаточно.

Блэкеншип выпрямилась. И всем своим видом показывала, что оскорблена.

— Мистер Блэр меня знает. Я продавала ему антиквариат.

— Ни в коем случае не хотел вас обидеть, но позвольте задать один вопрос. Вы получите комиссионные, если сделка состоится?

— Разумеется.

— И, насколько я понимаю, речь идет о весьма щедром вознаграждении?

Блэкеншип заколебалась, затем кивнула.

Бенедикт развел руками.

— Ну вот, теперь вы, надеюсь, понимаете, в чем проблема. Если мистер Блэр не знал, что его жена собиралась отдать несколько миллионов долларов за скипетр, ваши подтверждения его не убедят, особенно когда он узнает, что вы заинтересованы в этом материально.

— Так что вы предлагаете?

Бенедикт призадумался. Затем его осенило.

— Если бы у меня была копия добрачного соглашения, я показал бы ее мистеру Блэру. И он убедился бы, что Кэрри вам доверяла и была серьезно настроена на приобретение скипетра. Вы можете на время дать мне этот документ, чтобы я показал мистеру Блэру?

Женщина закивала.

— Конечно.

— Насколько я понимаю, вы хотите как можно быстрее провернуть эту сделку?

— Да, как можно быстрее.

Бенедикт взглянул на часы.

— Где вы остановились?

Блэкеншип назвала отель неподалеку от аэропорта имени Даллеса и сообщила, в каком номере остановилась.

— У меня тут еще несколько неотложных дел, — пробормотал Бенедикт. — Так что возвращайтесь в свой отель. И я позвоню сразу же, как только освобожусь. Мы встретимся, и вы передадите мне копию документа. Я сегодня же отвезу его мистеру Блэру и скажу, что желательно срочно принять решение о покупке скипетра.

— Спасибо вам, — с чувством произнесла Блэкеншип.

Чарльз улыбнулся.

— Надеюсь, у вас все получится. К тому же это хоть немного отвлечет Хораса от тяжелых размышлений. И, разумеется, вы понимаете, что все это дело требует строжайшей секретности. Никто, даже мистер Дрейпер, не должен знать, что мы с вами встречались. И ни при каких обстоятельствах не вздумайте обсуждать — с кем бы то ни было — скипетр или добрачное соглашение. Все это должно оставаться строго между нами, до тех пор пока я не переговорю с мистером Блэром.

С этими словами Бенедикт проводил Блэкеншип к выходу. Как только дверь за ней затворилась, он бросился к компьютеру, включил Интернет и напечатал «Мартин Дрейпер». И тут же выяснил, что, действительно, в Сиэтле имеется галерея Мартина Дрейпера. И описание предметов, выставленных там, совпадало с тем, что рассказала ему Мира Блэкеншип.