Онлайн книга «Сестра моя Ольга»
|
– Это что, – она вытащила из надорванного пакета сосиску и показала ее Андрею. – Это что, мы теперь так каждый день кушать будем? – А… а что в этом особенного? – немного растерялся Андрей. – То есть, торт, конечно не каждый день, и шампанское с колой тоже. Но сосиски, это же не праздничное блюдо. Это я так, на завтрак купил. – Да как же не праздничное! – горячо возразила девочка. – Вы просто не пробовали, как тетечка их готовит! Она их делит пополам, потом вот так, елочкой, надрезает и жарит на постном масле. Самое праздничное блюдо получается! – Елочкой, – Андрей уставился на сосиску, которую она все еще держала в руках. – Понятно. А пополам зачем? – Разве вы не понимаете? Чтобы больше было. – Ах, ну да, конечно. Как же это я не подумал. Разумеется, если сосиску разрезать на две части, то получим уже две сосиски. – Ну да, – Дашка с недоумением посмотрела на него и снова перенесла все свое внимание на стол. Вытащила один из пакетов, взвизгнула восторженно: – Ух ты! Сыр! – Кошмар какой-то, – покачал головой Андрей. – Дашка, ты что, хочешь сказать, что сыр – это тоже праздничная еда? Но ведь твоя тетя работает, зарплата у нее неплохая. Почему? Уж кусок сыра, вы могли бы себе позволить! – Но мы и позволяем. Просто не каждый день. Понимаете, мы ведь с тетечкой привыкли так, без излишеств. Надо ведь не только еду покупать, а еще много всякого. И на скрипку откладываем, потихонечку. – Дашенька, но нельзя же так, на одной капусте, – Андрей беспомощно развел руками. – Вы же голодом себя морите. – О чем вы, дядя Андрей, какой голод! – она засмеялась. – Мы сейчас просто роскошно питаемся! У нас и макарон сколько хочешь, и овощи всякие, и яйца. Да мы жареную картошку каждую неделю едим! – А разве жареная картошка – это деликатес? Мне всегда казалось, что ничего проще уже и быть не может. – Да что вы! Жарят картошку только состоятельные люди, – Дашка смотрела на него почти с состраданием, как на человека, не понимающего самых простых вещей. – А-а. Ну да. Конечно. Те у кого совсем нет денег – картошку варят. – В мундире, – уточнила девочка. – Картошка в мундире и пшенная каша! Уй, как вспомню! Главное, когда я в школу пошла, меня хоть там завтраками бесплатными подкармливали. А тетечка еще… ой, а вот она и пришла! Услышав, как открывается входная дверь, Дашка бросилась в коридор. Андрей остался стоять, слегка оглушенный. Господи, да как же эти две девочки выживали! Почему, ну почему он не пришел в этот дом еще двенадцать лет назад! – Тетечка, тетечка, ты только посмотри, что у нас сегодня есть! – со щенячьим энтузиазмом, Дашка притащила Наташу на кухню, широким жестом указала на заваленный продуктами стол. – Вот, смотри! Это все дядя Андрей принес! – Ой, Андрюша, – глаза у Наташи стали такими же круглыми, как у племянницы. Андрею показалось, что сейчас она скажет: «Не надо тебе было все это покупать», или «Ты не обязан», или что-нибудь еще, столь же банально-нелепое. Но Наташа только прижалась к его плечу, постояла, закрыв глаза, потом снова обернулась к столу. – И шампанское, – она осторожно взяла бутылку, посмотрела на этикетку и снова поставила на стол. – Мы с Дашкой, на последний Новый Год, тоже шампанское покупали. – Все правильно, – кивнул Андрей, пытаясь справиться с комком в горле. – И у нас с тобой сегодня, Новый Год. – Новая жизнь, – улыбнулась она. – Знаешь, так странно. Но Андрюша, это же все в холодильник не влезет! – Значит придется сейчас съесть побольше. Дашка, ты как считаешь, справимся? – Запросто! – утешила его девочка. – Тетечка, а можно я вот эту банку открою, паштет? – Не надо. В банке он постоит еще, а ветчину долго держать нельзя. – Ветчина, – выдохнула Дашка. – Это вот она? Тетечка, а когда мы. наконец, сядем ужинать? – Как минимум, стол надо расчистить, – усмехнулась Наташа. – Давай, все, что в банках, убирай на подоконник, сосиски в морозилку… ой! Андрюша, ты что, мясо купил? – Ну да, – Андрей оглянулся, взял из сушилки глубокую тарелку и вытряхнул в нее содержимое небольшого пакета. – А что, хорошая вырезка, можно пожарить. – Наверное, – Наташа неуверенно потрогала мясо пальцем. – Только знаешь… я не большой специалист в этом деле. Если честно, с мясом мне почти не приходилось… так что… Андрюша, я просто не умею его готовить. Наташа задерживалась на работе, а Андрей, наоборот, вернулся пораньше. Бодро погремел на кухне сковородками, окликнул Дашку: – Ты ужинать будешь? – Я уже поела, – отозвалась девочка из своей комнаты. Андрей посмотрел на пустую раковину, на сушилку для посуды (ни одной влажной тарелки), на чистый, без единой крошки стол и покачал головой. Дверь в Дашину комнату была приоткрыта, но он, на всякий случай, стукнул костяшками пальцев по косяку: – Можно к тебе? – Да. Она сидела на диване, поджав ноги и листала ноты. – Занимаешься? – Да так. Пьесу себе выбираю. – Понятно, – Андрей присел рядом с ней и спросил: – А по какому случаю голодовка? – Нет никакой голодовки. Я же сказала… – Что ты уже поела? Извини, но это не подкрепленное никакими фактами, откровенное вранье. Спросишь меня, почему я так считаю? На губах девочки появилась слабая улыбка: – Почему? – Потому, что хотя ты и очень милый ребенок, но я не могу себе представить, что ты, поев, навела на кухне такой абсолютный порядок. Извини, но на этот подвиг способна только твоя тетя. Разве я не прав? Дашка снова улыбнулась, на этот раз повеселее. – Прав. Но на самом деле никакой голодовки, просто есть не хочется. Настроение паршивое. – Это я, как раз, понимаю. Я спрашиваю – почему? Дашка не ответила и Андрей, помолчав минуту, предположил: – Опять с отцом встретилась? – Глупо все как-то получается, – Даша поежилась и обхватила себя руками. – Жила себе спокойно, вдруг, откуда ни возьмись… что теперь делать? – Это ты хочешь от меня ценный совет получить? – усмехнулся он. – Или так, риторически вопрошаешь судьбу? – Наверное, риторически. А что, вы можете дать совет? – Ни в коем случае. В таких ситуациях человек должен принимать решения самостоятельно. Думай. – Да на самом деле, тут и думать нечего. Я его ни разу в жизни не видела, папулю этого, а тут нарисовался! Скрипку он мне купит, в Москву он меня отправит! – Да-а, скрипка, это серьезно, – вздохнул Андрей. – То-то и оно, – уныло подтвердила девочка. – Приличный инструмент тысяч тридцать пять – сорок стоит. |