Книга Прятки со смертью, страница 21 – Бекки Мастерман

Я приготовилась к его следующему шагу, которым стала бессмысленная беседа о геологии, — он надеялся раскрепостить меня. Пока она продолжалась, я прикинула свои возможности:

1. Удирать со всех ног и уповать на то, что не поймает.

2. Обезвредить прямо здесь и вызвать копов.

3. Установить его личность.

Надо было выбрать второй пункт. Какого черта я еще раздумывала? Может, все дело в том моменте, когда он потянул за бечевку на шее и вытащил из-за выреза футболки упакованный в фольгу презерватив? Вот это и взбесило. Потому, когда он сделал шаг вперед и выбил из моей руки камень, я решила перейти к пункту три: попытаться выяснить, сколько раз он проделывал это раньше и где спрятаны тела, прежде чем он заручится поддержкой адвоката. Видите, я не просто струсила, в моих действиях присутствовала кое-какая логика.

Я позволила ему выкрутить мне руку за спину, залепить рот полоской скотча и заставить идти к фургону с приложением достаточных усилий, чтобы сопротивление выглядело правдоподобным. Уже внутри машины я перевела дух и поразмыслила, не сделала ли какой глупости. По пути в фургон мне представилась возможность оценить его физические данные и сопоставить с моими, и сравнение мне не понравилось. Плюс мне, похоже, светило что-то вроде драки в телефонной будке.

Но тренировки с Бакстером сделали свое дело. Насильник схватился за трость, которую я держала перед собой на вытянутой руке, словно защищалась от рычащей собаки, и порезал руку лезвием, встроенным снизу. Когда он пришел в себя от неожиданности и кинулся, я была настолько сконцентрирована, что чувствовала движение воздуха. Резко увернулась, и он врезался в стенку фургона. Я поворачивалась быстрее, чем он ожидал, выигрывая время и пространство для того, чтобы использовать трость как можно эффективнее.

Он откатился к тому борту, у которого были сложены инструменты, и выхватил плоскогубцы. Если удачно швырнет — мне конец.

Мое лезвие сработало раньше, чем он смог как следует взяться за плоскогубцы: я зацепила инструмент в месте соединения и выдернула у него. Настал его черед остановиться и перевести дыхание. К несчастью для меня, когда мы оба перестали двигаться, он по-прежнему блокировал дверь.

— «Мы все ходим круг за кругом, и конца тому не видно», — пробурчал он слова какой-то песни, затем пососал ладонь, и мне показалось, что его глаза на мгновение потеряли фокус, будто его вдруг заворожил вкус крови.

Я заговорила и поняла, что скотч все еще свисает с уголка моего рта. Дернула за край и поморщилась от боли, когда лента неохотно отлепилась от моей щеки. Я пришлепнула ее липкой стороной к металлическому борту, затем потянулась и нащупала пальцами завиток моих белых волос, разметавшихся, когда в борьбе на берегу слетела шляпа. Застать его врасплох, выудить хоть какую информацию.

— Тебя они привлекают, да? Нравятся женщины в возрасте?

— Вообще-то, ты немного молода для меня, — ответил он, сгорбившись и раскачиваясь. — Но в этот раз все по-другому.

— А какого возраста тебе нравятся? — спросила я, тоже чуть покачиваясь, чтобы не затекли мышцы в тесном фургоне.

— Достаточно старые, чтобы, когда они исчезают, не объявляли в «Эмбер алерт» [11] и не клеили их фотки на пакеты молока. Женщины, по которым никто не будет скучать.

— Рассказываешь кому-нибудь, чем занимаешься? — вела я игру.

Он покачал головой как будто с сожалением:

— В последнее время нет, если не считать Интернета. Но там никто всерьез не воспринимает. Все верят в основном всяким бредням. — Он открыл рот, чтобы продолжить, но захлопнул его.

Значит, мой черед.

— Как ты делаешь это?

— Ты что, правда хочешь знать?

— Конечно.

Он присвистнул, будто этот случай действительно отличался от предыдущих. Мое признание сделало его словоохотливым.

— Ну, у каждого свои мульки… Я, например, могу пустить немного крови, ты видела ее на полу, но обычно так не делаю. Вместо этого я ломаю кости.

— Ты ломаешь им кости. Звучит знакомо.

— Не может быть. Я единственный, кто так делает. Это мой «автограф».

— Уникальный, — подбодрила его я.

— Целиком и полностью. А ты, оказывается, смелая старая шлюшка. Похоже, я сегодня повеселюсь круче, чем думал.

— Ты, кстати, здорово здесь все оборудовал для этого.

— Ага. Сказать, как я называю свой фургон?

— Ну-ка.

— «Визги на колесах», — засмеялся он.

Он был нетипично словоохотлив для серийного убийцы, словно ему доставляло удовольствие делиться своими секретами.

Я улыбнулась, якобы впечатленная его остроумием.

— Мог бы управиться со мной прямо здесь, и никто бы не узнал.

Он покачал головой, принял позу поудобнее.

— Блин, нет, слишком рискованно. Я… Погоди… ты решила, я тупой. Даже не думай, что выберешься отсюда. Это ты идиотка.

— Может, ты и прав. Но почему ты так уверен?

— Во-первых, мы все еще в моем фургоне, а во-вторых, я крупнее тебя, хоть ты и порезала меня бритвой.

Пока он говорил, я начала вращать трость с лезвием одной рукой, в то время как вторая — пальцы вверх, большой палец оттопырен. Высота кузова была достаточной для меня, чтобы подняться на одно колено, продолжая крутить лезвие медленно и плавно. Вращение позволило мне сфокусироваться на точке, в которой я могла ощутить плотность воздуха между нами. Я отсчитывала секунды, одновременно прикидывая, как получше обездвижить его. Отвлеку внимание одним или двумя незначительными порезами и затем сломаю ключицу.

Мужчина наблюдал за мной. Заботливо вытерев ладонь о нейлоновые шорты, он сказал:

— Эй, это похоже на движения ниндзя. Врубаешься? Ниндзя-старушенция, ха!

— Я тебе сейчас покажу старушенцию, — прошипела я и метнулась вперед.

Клянусь, я не хотела этого, но он поднялся в тот же момент, и лезвие полоснуло его не в той точке на бедре, в которую я целилась. С любопытством уличного зеваки он смотрел, как артериальная струя выдала добрых пятнадцать сантиметров и мгновенно залила желобки в полу.

— О черт! — вырвалось у меня.

— Помоги мне… — простонал он, откинулся спиной на дверь и отключился.

— Я что, похожа на парамедика? — заорала я в пустоту, но швырнула тело навзничь, сорвала с его шеи бечевку, стряхнула презерватив и сделала жгут вокруг бедра выше раны.