Книга Девушка с ароматом ночи, страница 7 – Броди Эштон

Я открыла рот, чтобы приказать Коулу прекратить это, но в рот набились черные камни, они ранили язык и сдавливали горло. Все это казалось совершенно реальным. Камнями я порезала щеку изнутри и тотчас почувствовала вкус крови. Это не было видением. Я попала в ловушку.

Я кричала, но не слышала ни звука, пока кошмар не растаял и я не оказалась снова в своей комнате с Коулом, рукой зажимавшим мой рот.

Я моргнула, пытаясь осознать, что со мной только что случилось. Он взглянул на меня, будто спрашивая: «Ты закончила кричать?» Я кивнула, и он отнял руку. После пережитого в голове у меня мутилось, и я покачнулась. Коул подхватил меня и прижал к себе, голова моя оказалась у него на груди. Но там, где должно было биться его сердце, не было ничего.

— Вот такие Тоннели, Ник. Вот что ты выбрала, отказавшись от меня.

Тоннели. Место, где Нижний мир забирает последние капли энергии Потерянных. Я знала, что они страшны, но то, что показал Коул, не оставляло сомнений.

— Для чего ты пришел сюда? — Голос мой звучал безжизненно.

Коул ответил так, будто это было очевидно:

— Я пришел, чтобы предложить тебе вечную жизнь. Снова.

Я оттолкнула его.

— Я уже сделала выбор.

— Да, но очевидно, что этот выбор неверный. Возвращайся со мной. В Нижний мир. Мы будем жить при дворе. И ты не станешь пищей для Тоннелей. Ты могла бы быть королевой.

— В Нижнем мире есть королевский двор?

— Конечно. Там правили Осирис и Изида. Аид и Персефона. В каждой реальности, в каждом поколении есть люди, которые отдают приказы, и есть те, кто им подчиняется. Я устал подчиняться приказам, Ник.

Я поморщилась.

— Это не имеет ко мне никакого отношения.

Он помолчал и вздохнул.

— Значит, я недостаточно ясно выразился. Это имеет отношение только к тебе. Я хочу получить то, что было у Аида и Персефоны, а без тебя это невозможно. Королева Нижнего мира может быть свергнута, только если бессмертный найдет свою идеальную пару. Всю свою жизнь — а это очень долго, поверь мне, — я искал свою идеальную пару, и это ты. Я знал, что ты не такая, как другие, с первой встречи с тобой. С той самой минуты, когда ты дала мне руку. Ты помнишь?

Я кивнула. Это был первый вечер нашего знакомства.

— У тебя порозовели щеки, и я пропал, — он покачал головой, на губах его мелькнула улыбка. — Я знаю, ты тоже это почувствовала. Эту связь между нами. Она возникла еще до Подпитки.

Я отвернулась, потому что при воспоминании об этом мои щеки снова заливала краска, а я не хотела, чтобы он это видел. Вспоминать ту ночь было бессмысленно. Теперь я стала совсем другой.

— Не важно, что я тогда чувствовала. Я не знала, кто ты на самом деле.

Я подняла на него глаза. Он смотрел на меня с удивлением.

— Разве это имеет значение.

Какой-то странной силой он притягивал меня, и я не могла отвести от него глаз. Возможно, он был прав. С первой минуты нашей встречи меня тянуло к нему. Тогда ничто не изменило бы моего решения пойти с ним. Теперь я лишь надеялась, что стала сильнее.

Я отвернулась, а он снова взял гитару и заиграл тихую нежную мелодию.

— У тебя было множество Потерянных, — сказала я. — Чем я отличаюсь от других?

— Хотел бы я это знать. Правда, — он глубоко вздохнул и встал, будто собираясь уйти. — Подумай об этом. Я предлагаю бессмертие. Ты могла бы стать такой, как я.

— Скажи мне вот что. Если бы я пошла с тобой, стала бессмертной, мне тоже пришлось бы забирать энергию других людей, как ты забирал мою?

Он задумался на мгновение, а потом кивнул.

— Так я и думала. Я никогда не сделала бы с другим того, что ты сделал со мной. Лучше я стану пищей Тоннелей. — Я попыталась придать голосу твердости, но попытка не удалась.

Он улыбнулся.

— Ты не принадлежишь этому миру. Как не принадлежишь и Тоннелям. — Он придвинулся ближе и убрал гитару за спину. — Помнишь то, что я сейчас показал тебе? — Я задрожала при воспоминании о страшном видении. — Мы могли бы уйти прямо сейчас и оставить это все в прошлом. Посмотри на себя. Этот мир убьет тебя.

Коул был прав. Возвращение оказалось сложнее, чем я думала, но он не должен был знать об этом. Он смотрел мне прямо в глаза.

— Пожалуйста, Ник. — Он провел пальцем по моей щеке.

Я заморгала, чтобы не смотреть на него, и снова повернулась к книге.

— Я уже мертва. И это твой мир убил меня. Просто уходи.

Он положил руку мне на плечо, коснувшись пальцами ключицы, от чего острая боль пронзила меня там, где остался черный шрам. Это была метка — тонкой овал с заостренными краями, — проступившая в том месте, куда меня ударила принявшая форму ножа тень из Нижнего мира. Рана так до конца и не зажила.

— Ты должна была… — он помолчал, а когда снова заговорил, голос его звучал резко: — Ты должна была забыть свою жизнь здесь.

Я кивнула, все еще дрожа после его прикосновения к плечу.

— Я забыла почти все. — Я действительно забыла почти все, и если бы не лицо Джека, я, наверное, пошла бы с Коулом.

— Почему ты вообще решила вернуться? Ты могла просто пойти сразу в Тоннели. Почему, Ник?

Я перевернула страницу в книге.

— Я не обязана отвечать тебе. Я ничего тебе не должна.

— М-м-м, — взгляд его стал мрачным. — Знаешь, я тут думал про твоего брата, Тимми.

Я встревоженно взглянула на него.

— Томми. А что с ним?

Он пожал плечами.

— Ничего особенного. Я просто никогда не подпитывался от ребенка, наверное, потому что детские эмоции еще не обрели настоящую силу. Они всегда казались мне незрелым плодом. А теперь я подумал, может, это все равно что поесть свежей телятины.

Я вскочила, схватила его руку и потянула от двери спальни.

— Не надо.

— Чего не надо?

— Ты знаешь. Не трогай Томми, — мой голос звучал тверже, чем когда-либо после возвращения. — Я отвечу на твой вопрос, если пообещаешь оставить в покое мою семью.

— Ответишь на мой вопрос?

«Надо просто пройти через это», — подумала я.

— Да.

Он наклонил голову, как будто ему надо было обдумать мое предложение. Наконец он сел на мою кровать.

— Договорились. Почему ты вернулась? И помни, если ты солжешь, это не будет считаться. И еще, Ник, — он помолчал, сверля меня взглядом. — Я увижу, если ты лжешь.

Я глубоко вздохнула.

— Я вернулась, чтобы снова увидеть свою семью. — Джек ведь тоже моя семья. — И попрощаться… лучше, чем прежде. В прошлый раз я ушла после ссоры, без объяснений. По крайней мере на этот раз я могу оставить им записку, чтобы они не тратили время, думая, что меня похитили или еще что-нибудь.