Онлайн книга «Исповедь мачехи»
|
– Не вопрос: напишите мне список продуктов, и я завтра же все куплю, – тут же предложила я. – Спасибо, – растерянно ответил гость, – это уж слишком. – Обещаю, что никому не выдам эту тайну. И даже список продуктов для мэра не стану продавать журналистам за бешеные деньги. – А скажите, Катя, если я соглашусь на ваше предложение только частично? – То есть? – Я попрошу вас не только купить продукты, но и приготовить из них еще один ужин. – Вы напрашиваетесь в гости? – Да… – Видимо, понравилось… – Очень. – Андрей… Ой… Я могу вас так называть? – рассмеялась я. – Конечно, можете, – по-хорошему светло впервые за вечер улыбнулся гость, – вы меня таким шикарным ужином накормили, что вам теперь все можно. – Ну уж прямо все… А скажите, Андрей, что сделать, чтобы вас больше никто не видел в мятых вещах? Простите… – Я испугалась, что перешла грань дозволенного. – Ну, этот вопрос я постараюсь решить самостоятельно. Думаю, пока мне еще рано просить вас и об этом. – Да… Не стоит. Мы оба были смущены. Пару минут молчали. А потом как-то одновременно начали разговор о детстве. Каждый вспоминал свои веселые истории, мы, перебивая друг друга, спешили рассказать и то, и это. Мы от души смеялись и не заметили, как за окном стало совсем темно. – Мне пора, – встал из-за стола Андрей. – Большое спасибо за ужин, за вечер. Мне давно не было так легко и спокойно. – Вам спасибо, – улыбнулась я в ответ. Мне тоже было хорошо. Уже в коридоре я спросила мэра: – Вы хотели о чем-то поговорить со мной? – Да… Так мы обо всем поговорили, – засмеялся Андрей. – Хорошо, если так. А теперь честно… – А если честно, то когда я вас впервые увидел, мне так захотелось к вам… Домой… На кухню… Чтобы вы меня ужином кормили и мы разговаривали, так, как сегодня вечером. У вас очень уютно. Спасибо. Я позвоню. Можно? – Ну, разве я могу ответить мэру «нельзя»? – я снова зачем-то пустила в ход свои колючки. – Катюш, в этот дом мэр больше не придет никогда. А вот Андрей, надеюсь, да. Он вышел. Я закрыла дверь. Вернулась на кухню. Подошла к окну. Долго смотрела вслед растворяющемуся в темноте силуэту моего гостя. Странно: мне хотелось плакать. И еще – выгладить хоть одну его рубашку. Целиком. Уже через несколько недель после нашего первого ужина Андрей рассказал мне о принятом им решении уйти от жены. До сих пор я помню тот разговор, его глаза и голос… И свой страх… Андрей говорил целый день. Да-да! Он пришел утром в воскресенье и сказал: «Я должен тебе многое рассказать. Прошу тебя, выслушай… Только не перебивай. Я буду говорить долго. Наберись терпения. Это очень важно для нас…» Мне ничего не оставалось делать, кроме как поставить на плиту чайник и, усевшись напротив Андрея на уже ставшей к тому времени нашей маленькой кухне, начать слушать… И спустя много лет я помню почти дословно все, что говорил тогда Андрей. Возможно, не сами детали – эмоции: то мне хотелось зажмуриться, потому что есть вещи, которые я не готова была узнать, то броситься к Андрею и обнять его: я чувствовала его боль и разочарование каждой своей клеточкой, то хотелось кричать: «Так не бывает!!!» И спустя много лет, вспоминая тот монолог моего мужчины, я все еще пытаюсь понять: смогла ли я залечить все его раны?.. Целый день на улице шел дождь. Нам было бы очень уютно сидеть вдвоем в нашей маленькой квартирке то на кухне, то на диване в комнате и говорить, говорить, говорить… Но уютно нам быть не могло. Ни тогда, ни спустя даже годы… Вся история Андрея насквозь была пронизана тремя женщинами: его женой Мариной и его дочерьми – Алевтиной и Маргаритой. Старшую дочь дома звали Алей. Ей было двенадцать. Младшую, вопреки желанию Андрея, дома звали Масей. Ей было девять. С первого дня знакомства я слышала о детях: об Альке и Маське, об Алевтине и Маргарите. Андрей любил их без памяти, и главным содержанием всей его жизни было благополучие и душевное равновесие дочерей. Да, именно душевное равновесие… Любой рассказ Андрея о детях, о каких-то семейных ситуациях заканчивался фразой: «И тут у Марины началась истерика…» Только спустя время я смогла понять, что имел в виду мой мужчина. А тогда, в тот памятный воскресный день, я слушала, удивлялась, сочувствовала, негодовала и пыталась понять: к чему это все? А «все» оказалось очень просто. Андрей объяснил: – Когда я принял решение, сразу понял: ты должна узнать обо мне все. Ты должна ясно понимать, что я – не только мужчина, который по-настоящему любит… – Любит? – эхом отозвалась я впервые за этот день. – Да, любит… Я люблю тебя, моя Катенька… Я понимаю… Все понимаю… Мы знакомы-то всего два месяца… – Два месяца и один день… – Катюш, это все неважно… Дни не имеют значения. Я просто знаю, что ты – вся моя жизнь… – Но я-то в этом не уверена… – Понимаю… Я начал тебе говорить… Я – мужчина не просто старше тебя, не просто с историей, но главное: я мужчина, у которого есть две маленькие дочери… – И ты их любишь… Ты их любишь… – Нельзя сравнить то, что я чувствую к тебе, и то, что я чувствую как папа. – Скажи: чего ты хочешь? – Я хочу предложить тебе выйти за меня замуж… Я прошу тебя выйти за меня замуж. И хочу, чтобы ты дала мне ответ сейчас… – Но ты женат… – Я очень давно совершенно один. – А дети? – Я никогда не оставлю детей. – Детям нужно, чтобы мама и папа были вместе. – Детям нужно, чтобы мама любила папу, а папа любил маму… Мои дети живут среди постоянных скандалов и истерик. Больше всего я боюсь, что они поймут, что вот так и надо жить… – Ты бежишь? – Нет. Я принял свое мужское решение. – Что ты хочешь от меня? – Чтобы ты была рядом. – Хорошо. Я буду рядом. – Всегда? – Да… Он ушел, пообещав позвонить утром. Бессонная ночь. Раннее утро. Звонок: – Привет! Я пригласил жену на последнее свидание. Сегодня. В восемь вечера. – Привет… – Ты подождешь? – Конечно… Весь день шел дождь. Это август в Прионежске. Мой старший брат как будто знал, что именно сегодня мне нельзя быть одной. Он позвонил буквально сразу после Андрея: |