Онлайн книга «Воровская корона»
Макар сделал вид, что задумался: — Хорошо, я подумаю над твоим предложением. Только вот мне в Питер дорога пока заказана. — Что так? Чекисты лютуют? — испытующе глянул Кирьян. — А где ж они не лютуют? — усмехнулся Хрящ. — Сегодня в «Известиях» написали, чекисты сразу восемь человек к стенке поставили. Докатились… Теперь даже за стыренный кошелек лоб зеленкой мажут! Нет, здесь мне поспокойнее. В Москве меня мало кто знает. — Значит, с легавыми не поладил? — будто бы посочувствовал Кирьян. — Скажем, что так, — глухо отозвался Макар. — Ну давай еще по одной, а то в горле сухота одна. Чтобы все легавые передохли! — Хороший тост, — хохотнул Костя Фомич. — Присоединяюсь, — улыбнулся Макар. — А я ведь некоторых питерских знаю, — неспешно произнес Кирьян, глядя в глаза Макару. Хрящ улыбнулся. Взяв хрустящий огурчик, сказал: — Кого, например? — Егорку Винта. Слыхал о таком? — Мы с Егоркой когда-то вместе по одному делу работали, — сказал Макар и, убрав улыбку с лица, сообщил: — Только закрыли его, Егорку-то… — Когда? — Еще неделю назад закрыли. — Как же это так? — Сам виноват, — махнул Макар Хрящ рукой, — слишком самоуверенный стал. А наше дело ротозейства не прощает. Вскрыл он одну хату, а там вместо профессора чекист оказался. — Ходил слушок, что это подстава была. Макар задумался. — Не думаю. Хотя кто знает… Что-то слишком часто стали происходить непонятные вещи. — А ты «по бездорожью не чешешь»? — вдруг громко спросил Степан. Он сидел на противоположном конце стола, и Хрящ, слегка нахмурившись, повернулся в его сторону. — О чем ты? — Ты сказал, что из Питера от легавых ушел, а мы тут о тебе провода натянули, и знаешь, что нам поведали? — Ну? — посуровел Макар Хрящ. — С Виталькой Рыжим ты не поладил. Тесно вам стало в одной банде… Хрящ посмотрел на жигана и восторженно воскликнул: — Вам это сорока, что ли, на хвосте принесла? Я едва в Москве объявился, а уже знают! — И, понизив голос, продолжал: — А они вам не сказали, что почти все жиганы со мной пошли? Кто у Рыжего остался?.. Матвей Безрукий, Чума да Василек Фиксатый. — Ну, чего ты кипятишься? — примирительно произнес Кирьян. — Спросить, что ли, нельзя. Лицо у Кирьяна было идеально выбрито, сейчас оно лоснилось от обильного пота. Хрящ, стиснув зубы, смотрел прямо в глаза московского жигана. — Я так понял, что мне здесь не доверяют. Если так, я разворачиваюсь и ухожу. Найду других компаньонов. Кирьян усмехнулся: — Таких, как мы, не найдешь. У любых против нас кишка тонка будет. — Вы все Рыжего вспомнили, а ведь он еще в пацанах ходил, когда я уже жиганом был. — Ну что ты кипятишься, — слегка приобнял Макара Кирьян, — давай выпьем мировую. Эй, Елизавета! Почему у тебя штоф пустой?! — сурово спросил жиган. — Не видишь, что ли, гости заскучали. Мадам Трегубова напоминала юлу. Она без конца находилась в движении. То убирала пустую посуду, то подносила новые угощения. — Угощайтесь, гости дорогие, — выставила она на стол маринованные грибы. — Только для вас. А вот и самогон, как раз такой, какой ты любишь, Кирюша, — плутовато стрельнула глазками мадам Трегубова. Жиган хлопнул женщину по пышному заду и громко произнес: — Ну, Костя! Ну, змей! Такую барышню отхватил! Все при ней! Знаешь, я ее у тебя отобью. Обижаться не полагалось, и Фомич захохотал вместе со всеми. Если таким образом пошутил бы кто-то другой, а не Кирьян, то подобную шутку Костя наверняка не оценил бы. И тихий вечерок за штофом водки мог бы перерасти в нешуточную поножовщину. — Мне тут Фомич рассказал о твоих замыслах. План интересный, — согласился Кирьян, наколов на вилку сразу несколько грибочков. — Только ты о главном не сказал. — О чем же? — Какую долю себе хочешь оставить? — Поровну. — Хм… Мы тут с жиганами посоветовались… Ну ты пойми нас правильно, питерский, только чтобы без обид, — прижал ладонь к груди Кирьян. Взгляд его сделался жестковатым. — Где налет будет? В Москве! Кто в нем будет участвовать? Опять же московские жиганы… Кто пролетки доставать будет? Опять наше дело. — За мной машины, — напомнил Хрящ. — Автомобили, конечно, хорошо, но это не главное, сам пойми, — миролюбиво протянул Кирьян. — И что же ты предлагаешь? — посуровел Макар Хрящ. — Я предлагаю то, что между жиганами всегда заведено было. — Кирьян немного помолчал, а потом со значением добавил: — По-братски разделить. Васька Кот насупился: — Это как же? — Самое трудное дело на меня ляжет… Мне с жиганами переговорить придется, каждого копейкой заинтересовать. Кому охота просто так под пули башку подставлять? А потом, там ведь золотишко, камушки всякие будут… Верно я говорю? — Да. — У меня верные люди есть, которые сразу скупят все. Честно говоря, питерский, я вообще не вижу, что ты можешь принять в этом деле участие, — неожиданно расхохотался Кирьян. И, заметив, как напряглось лицо Макара, примирительно сказал: — Ну, ладно, ладно… пошутил я. Твоя наколка, значит, и доля твоя на кону. Но не обессудь, на половину не рассчитывай. — И сколько же ты мне намерен отвалить? — как можно безразличнее спросил Макар. — Из уважения к тебе и ко всем питерским жиганам… двадцать процентов. Макар отрицательно покачал головой: — Пойми меня правильно, Кирьян, не могу я согласиться. Что я жиганам своим скажу? Не поймут они меня. — Ну что мы с тобой торгуемся, как на базаре? Не мешочники ведь! Ладно, так и быть, тридцать процентов, добро? — Хорошо, — не без сомнения отвечал Хрящ. — Настоящего жигана за версту видно, — буркнул со своего места Степан. — Мне ведь у вас в Питере приходилось бывать, — произнес негромко Кирьян, — у меня кореш там задушевный живет… Фрол Копыто, не слыхал о таком? — Какой он из себя? — серьезно спросил Макар. — Высокий такой парень, с пышной черной шевелюрой, кулачища с арбуз! Треснет по башке — убьет! На секунду Макар Хрящ призадумался, а потом уверенно ответил: — Я в Питере почти всех блатных знаю, но о жигане с таким погонялом не слышал! Кирьян вдруг весело расхохотался, хлопнул по-приятельски Макара по плечу и признался: |