Книга Бубновый туз, страница 36 – Евгений Сухов

Револьвер был в кармане брюк, висевших на стуле в нескольких метрах от него. Кирьян с тоской подумал о том, что едва ли не впервые изменил своей привычке — не сунул оружие под подушку. И вот теперь эта оплошность может стоить ему жизни. Глупо было бы бросаться нагишом через всю комнату к позабытому стволу. Нет гарантии, что он добежит прежде, чем эта дамочка выпустит в него пулю. Да и вообще, что может быть глупее и нелепее, чем голый мужик, бестолково мечущийся по комнате.

Кожаная куртка выгодно подчеркивала фигуру Марии, но делала ее несколько старше. Кирьян обратил внимание на то, что правый карман заметно оттопыривался, наверняка в нем пряталась какая-нибудь убойная вещица.

— Ты кто? — как можно равнодушнее спросил жиган.

Мария улыбнулась:

— Надо было бы поинтересоваться у барышни раньше, а не набрасываться на нее как волк.

— На невинную овечку ты не похожа.

— Ты хочешь правды?

— Разумеется. Мне думается, что прошедшая ночь дает мне на это какие-то основания.

— Я работаю в Чека.

— Перестань, — угрюмо сказал Курахин. — Мне не до шуток.

— А я не шучу. — Глаза Марии оставались серьезными.

— Ага, понимаю, ты решила меня арестовать? Но я думал, что у нас это случилось по любви?

В ответ женщина скупо улыбнулась.

— Если бы я арестовывала всех мужиков, с которыми переспала, то на них не хватило бы «Матросской Тишины».

— Однако! А ты, оказывается, веселая бабенка, — хмыкнул Фартовый.

— А ты разве не заметил этого ночью? Хотя ты мне тоже показался забавным.

В глазах Марии блеснула задорная искорка, было ясно, что ей есть что вспомнить.

— Так кто ты?

Мария подошла к зеркалу, заправила прядь, выбившуюся из-под косынки, и наивно поинтересовалась:

— А разве я тебе не говорила?

— Хм… Ночь прошла бурно, нам было как-то не до пустых разговоров. Ты не ответила на мой вопрос.

— Если тебя интересует должность, могу сказать, что я заместитель председателя Московской чрезвычайной комиссии.

Кирьян попытался сохранить самообладание. И очень надеялся, что у него это получилось. Так это, значит, о ней говорил Егор Копыто. Вот это он вляпался!

Наконец, справившись с собой, он хмыкнул:

— Много у меня женщин было. Но вот чтобы из Чека… Не припоминаю!

— Значит, тебе повезло, нас там вообще немного.

— А может, ты все-таки пошутила?

— У нас было достаточно времени для того, чтобы узнать друг друга. Ты разве еще не понял, что я серьезная женщина?

— Черт возьми! Впервые запал на настоящую бабу, а она оказалась из Чека! — разочарованно воскликнул Кирьян. — Ну разве это справедливо?

— Ты хочешь сказать, что на наши отношения может как-то повлиять моя должность?

Раздался негромкий стук в дверь. Кирьян поднялся и зашлепал к стулу, на котором лежала его одежда. Провел рукой по карманам. Успокоился, нащупав револьвер.

Мария приложила палец к губам.

— Уйди, — прошептала она, показав на соседнюю комнату. — Обо мне и так чего только не говорят!

Натянув штаны и подхватив со стула остальную одежду, Кирьян на цыпочках прошел в соседнюю комнату и закрыл за собой дверь, не позабыв оставить крохотную щелочку.

Стук повторился, но в этот раз он был более требовательным, а из-за двери раздался взволнованный голос:

— Мария Сергеевна, с вами все в порядке? Вы уже проснулись?

— Да, Валера, спускайся пока к машине, я сейчас выйду.

— Хорошо.

На лестнице раздались неторопливые тяжеловатые шаги, которые вскоре стихли.

— Выходи, Матвей, — потребовала Мария.

— Хм… Значит, Мария Сергеевна?

— А ты думал, что меня зовут как-то иначе?

Кирьян пожал плечами:

— Вовсе нет.

— Выйдешь из квартиры, когда я уже отъеду. — Отцепив один ключ от связки, она протянула его Кирьяну: — Это твой. Бери!

Не без замешательства Кирьян взял ключ.

— А ты уверена, что я приду?

— Мне будет жаль потерять такого пылкого любовника. Впрочем, как знаешь.

Откровенная. Дерзкая. Такая женщина могла быть крепкой маханшей при каком-нибудь «иване». А она носит кожаную куртку и наводит шорох на жиганов. В какой-то момент Кирьян хотел рассказать о себе, даже подобрал подходящие слова, чтобы насладиться эффектом, но раздумал.

— Ты не хочешь поцеловать меня на прощание? — Кирьян бережно притянул Марию к себе.

— Я это сделаю при встрече, — отстранилась Мария и закрыла за собой дверь.

Теперь при дневном свете он имел возможность более внимательно осмотреть квартиру. Оглядевшись, он понял — женщина не бедствует. Пол был выложен дорогим паркетом из разных сортов дерева, гостиную украшал камин, отделанный мрамором. Богато, ничего не скажешь! Такое впечатление, что прежние хозяева покидали квартиру в спешке, позабыв даже забрать фарфоровые безделушки, расставленные на полках. Под кроватью Кирьян даже заметил куклу с оторванными руками.

Кирьян открыл шкаф и увидел в нем шкатулку из полированного березового капа. Приподняв резную крышку, увидел золотой браслет. Руки невольно потянулись к нему.

Его одолевало сложное чувство. Он находился в дорогой квартире, в какую прежде проникал только с фомкой в руках. Сейчас он мог набить добром карманы и беспрепятственно выйти на улицу. Более того, эта комиссарша вряд ли донесет на него и воспримет произошедшее как некое досадное недоразумение, посчитав очередного возлюбленного всего лишь мелким воришкой.

На губах Кирьяна заиграла злая улыбка. Не дождетесь, барышня, и он положил браслет на место.

С улицы раздался рев автомобильного двигателя. Кирьян слегка отодвинул занавеску и посмотрел в окно. Под окнами стоял «Мерседес-Бенц». Уверенно распахнув переднюю дверцу, в него села Мария. Причем сделала это привычно, словно бы половину жизни разъезжала в автомобилях.

В какой-то момент Кирьян поймал себя на том, что очарован ею. Вот сейчас барышня повернется к шоферу и небрежно скажет: «Отвези меня, милейший, в ресторан „Яр“!»

Кирьян отчетливо осознал, что между ними — пропасть. Они оба стояли на самом ее краю, неосторожный шаг — и катастрофа.

Машина медленно отъезжала, а Кирьян продолжал буравить взглядом затылок Марии. Она должна была обернуться! И когда она все-таки взглянула на окна своей квартиры, то Кирьяна обуял почти юношеский восторг.

Мария подняла в его душе нешуточный раздрай, и, чем больше он думал об этом, тем меньше ему нравилось его нынешнее положение. Набросив пиджак, Курахин открыл дверь и вышел.